Василий Криптонов: Турнир [СИ]

А я едва не зааплодировал. Кто бы ни воспитывал этого мальчишку — за ту часть, что относилась к дипломатии, я бы поставил высший балл. Так доходчиво объяснить Реншу, что деваться Совету клана, в сущности, некуда, поскольку перевес теперь на стороне Юна, и отныне придётся играть по другим правилам — однако позволить при этом уважаемому человеку сохранить лицо, это уметь надо. Я бы так не смог. Дипломатия моей сильной стороной никогда не была.

Реншу сделал правильные выводы.

— Что ж, я передам твою просьбу Совету, — снисходительно сказал он. — Мы постараемся рассмотреть её в самое ближайшее время.

— Искренне благодарю. — Юн снова поклонился. — Мы с Леем можем быть свободны, полагаю?

— Разумеется. Но я бы посоветовал дождаться врача, — Реншу скользнул взглядом по моей ране. — Мне передали, что он скоро прибудет.

— Непременно. Спасибо, Реншу, — кивнул Юн и вдруг подошёл к трупу.

Он выдернул меч из раны, повернулся и протянул его мне рукоятью вперёд. Реншу молча наблюдал за этим, будто знал, что вот так всё и должно было случиться.

— Что ж, осталась сущая малость — отблагодарить Лея за то, что он сделал для клана Чжоу и лично для меня, — улыбнулся Юн. — Скажи, Лей, как мы можем тебя отблагодарить?

Я взял меч, посмотрел на лезвие. Поднял взгляд на Юна и тоже улыбнулся.

Я слышал от борцов о том, что обычно окончание турнира ознаменовывалось праздником, на котором чествовали победителей. Роскошный ужин, фейерверки и торжественный приём в клан. Мне рассказали, что прежде ни на одном турнире не было столько победителей. В финал, по итогам боёв, выходило четверо-пятеро парней, остальные отправлялись обратно в школы. В этот раз Нианзу пообещал свободу всем, кто останется в живых. И клан таким образом пополнился двадцатью семью новыми солдатами.

Двадцать семь — все, кто выжил. Не считая тех раненых и побеждённых, кого после первого и второго тура отправили на серебряные рудники. Все, кто сумел добраться до финала и пройти по доске между небоскрёбами, не сорвавшись ни из-за собственной оплошности, ни из-за атак соперника. «Не все из вас вернутся в эти стены», — сказал нам директор школы Цюань на прощание. Он немного ошибся. В этот раз возвращаться в школы было некому.

Не только у Цюаня — борцов не осталось ни у кого. Ни у одной школы. Учителям предстояло формировать ряды борцов заново, но, как я и предвидел, в меньшем количестве. А клан Чжоу получил двадцать семь солдат.

Ужин, впрочем, всё же устроили — вечером следующего дня. Борцов собрали в том же зале отеля, где мы впервые увидели Нианзу. С тех пор, оказывается, прошло всего-то четверо суток.

Борцы свободно расселись за двумя круглыми столами. Я вспомнил, что в первый день было занято шесть столов. Цюаньцев осталось девять — из двадцати. Больше, чем в других школах. И всё же. Бохай, Бэй, Ханг… Я заставил себя об этом не думать. Борцы были одеты уже не в привычные ифу — в клановые безрукавки. Пока ещё белые — до чёрных, как объяснил мне Юн, им ещё только предстояло дослужиться. Точнее, нам — официально я тоже считался простым солдатом и должен был начинать с низов. По факту же меня даже ночевать не отпустили в номер, где жил до этого.

После того, как прибывший врач заштопал моё раненое плечо, мы с Юном поднялись на тридцатый этаж отеля, в пентхаус. На этом этаже, как выяснилось, исторически проживала семья Юна — когда кому-то из её представителей доводилось, как он выразился, «участвовать в мероприятиях клана». В апартаментах, которые Юн назвал «гостевыми», и где поселили меня одного, могли бы легко и с полным комфортом поселиться человек пятнадцать.

Две спальни, кабинет, гостиная, гардеробная, чёрт знает, что ещё — мне было не до исследований, насладиться роскошью я попросту не успел. Приняв душ, завалился в кровать и просыпался лишь для того, чтобы сделать несколько глотков из стоящего на прикроватном столике термоса. Термос мне вручил самолично Юн, наказав «пить, как только почувствуешь жажду». По его словам, отвар, находящийся в термосе, содержал специальные вещества, способствующие восстановлению после «откатов». Юн назвал это как-то иначе, но суть от названия не менялась.

Я просыпался, делал из термоса несколько глотков, и снова вырубался намертво. А потом оказалось, что наступил вечер, и пора идти на ужин. Я оделся в штаны и безрукавку, которые кто-то успел принести ко мне в спальню и заботливо расправить на переносной вешалке, и мы с Юном спустились в ресторанный зал.