Александр Иванов - История про одолженную жизнь. Том 3 (СИ)

Позже.

Наш авто, проехав в ворота Имения Семьи Блумфельдт (графский род, родственники Государыни), над которыми бдел огромный позолоченный двуглавый орел, не спеша покатил по широкой и прекрасно освещенной липовой (если я, конечно, не ошибся и это — в самом деле липы) аллее к громадному двухэтажному дому…нет, не к дому. К настоящему дворцу, с реющим над ним имперским стягом.

— И этожилище государственного чиновника, пусть и из «знатных»?! Это какие же взятки нужно брать, и сколько воровать из казны, чтобы позволить себе купить или отгрохать, а затем и содержать подобное (это не наследственное владение, ибо как я выяснил, родственники Государыни переехали в Петербург вслед за ней)? — в сердцах воскликнул я, оглядывая дворец и прекрасно освещенную территорию, с разнообразными постройками вокруг. И территория этого Имения, если и была меньше территории нашего, то точно ненамного, но…! Но, это земля в самом дорогом из предместий Петербурга! Это насколько же нынче влиятелен Семейный клан Государыни, если позволяет себе так нагло демонстрировать свое богатство всем окружающим и насколько самому Государю приходится считаться с ними?

— Кайа, — шлепнула меня ладошкой по коленке «тетушка», сидевшая в кресле напротив, — ты что?! Не вздумай даже заикнуться о подобном на людях!

— Само собой, — пожав плечами, ответил я, продолжая глазеть в окно

Повсюду охрана! И в отличие от Имения Филатовых, охрана которого явно предпочитала действовать скрытно, не привлекая к себе всеобщего внимания, охрана этого объекта была нарочитой, мол, «не влезай — убьет!». Я заметил уже несколько вооруженных какими-то винтовками патрулей, с собаками, и в военной форме…форме, да. Это — та самая форма, в которую были облачены солдаты в тот ужасный вечер на железнодорожном «узле».

«Внутренние войска» — вспомнил я слова пожилого путейца.

— Огромные, Кайа! Баснословные! — честно ответил «отец»

— Игорь! — вновь возмутилась «тетушка»

— Искренне надеюсь на то, что у Русской Императорской Армии будет чем стрелять, когда и если до этого дойдет дело…, — сказал я, и «папаша» промолчал, а вот «тетушка» вознамерилась было меня обругать, но…

Это нормально, когда такие Семейства, как Филатовы строят дворцы в своих Имениях. Имеют полное право, ибо они, как ни крути, владельцы огромных бизнес-империй, со сверхдоходами, но… Блумфельдты?! Те самые Блумфельдты, что еще вчера, можно сказать, были никем, так, мелкие дворянчики из тех прекрасных мест, которые и не сразу-то найдешь на карте Империи. Те Блумфельдты, которые теперь без зазрения совести кормятся за счет обороноспособности государства, ни в чем себе не отказывая (ведь баснословные взятки госчиновникам от Министерства Войны наверняка компенсируются госзакупками военного имущества по кратно завышенной стоимости)… И глядя на весь этот блеск и шик у меня появилось очень нехорошее такое предчувствие.

— Барин, барыни, мы приехали, — услышал я голос водителя из интеркома, в тот момент, когда наш авто остановился у парадного входа дворца Блумфельдтов.

«Отец», выйдя из авто, подал нам с «тетушкой» руку.

Во дворце Блумфельдтов.

*Говорят по-немецки*

— Игорь! — радостно поприветствовал «папашу» Глава Блумфельдтов, вместе с сыном, невесткой и двумя малолетними внуками, встречавший прибывающих гостей, и пожав руку, похлопал того по плечу, — С Рождеством! Рад, что несмотря на дела, ты все-таки смог выбраться, чтобы посетить старика! Как поживает твой отец?

Про покойных братьев «папаши» он упоминать не стал.

— И вас с Рождеством, Генрих Карлович, — ответил «папаша», — отец неплох настолько, насколько может быть неплох человек, недавно перенесший инсульт, спасибо.

— Жив — и это самое главное! Он старик крепкий, выкарабкается! — заявил Генрих Карлович

— Конечно! — согласился «отец»

Затем, «отец» за руку поздоровался с человеком, которому «моя» Семья решила отдать Кайю в любовницы.

— С Рождеством и тебя Александр, — без всяких эмоций в голосе и на лице произнес он

Блумфельдты — вроде как немцы, и, вероятно, католики, а стало быть и Рождество у них должно было быть не сегодня… А, нет, помнится в информации об их семействе, которую мне предоставил «папаня», говорилось о том, что они — протестанты, перешедшие в Православие, вслед за Государыней. Ренегаты…ради собственной выгоды запросто предавшие собственную церковь.

— А это, моя дочь, Кайа, — тем временем «отец» представил меня этим уважаемым людям (после представления своей сестры), слегка подтолкнув вперед, — к сожалению, немецким она пока еще владеет не в должной мере.