Константин Шаров - Пилот [litres]

Я же был совершенно не готов променять свободу полёта на сытое существование на самом дне гравитационного колодца. Каждому своё.

– Смотри, парень, не подведи меня! – сурово вещал полный немолодой мужчина, сидящий в массивном офисном кресле. Посетителям его кабинета сидячих мест не предлагалось, так что я вынужден был выслушивать его ценные замечания стоя.

– Всё будет доставлено точно в срок! – наконец ответил я, поймав паузу в длинном монологе чиновника.

– Кхм… – Он достал из специального отделения стола, более похожего на ячейку банковского хранилища, толстый пластиковый конверт и небрежно бросил его на стол. – Можешь идти!

Молча забрал конверт, мотнул головой, что можно было при определённом желании признать поклоном, после чего поспешил покинуть логово этой канцелярской крысы. Пустота! Сколько же мне потребовалось усилий, чтобы получить этот вожделенный трофей. Нет, я понятия не имею, что находится внутри конверта. Более того, не имею ни малейшего желания узнать. Куда больше меня интересовали печати и коды, что были на нём нанесены. Неспециалисту они бы ничего не сказали, для меня же должны были стать путёвкой в жизнь.

Тут следует сделать отступление и рассказать про систему рейтингов пилотов. Как известно, хороших пилотов немного. И, к сожалению, на одного пилота приходится три-четыре водилы. Так на нашем сленге называли людей, умудрявшихся вести суда без необходимых для этого способностей. Разнообразие водил было весьма высоко. Это мог быть простой человек, раздобывший где-нибудь артефакт нечеловеческой расы. Тот же симбионт, например. Или же водила-погонщик, натаскавший на пилотирование какую-нибудь пси-активную инопланетную тварь. Или просто слабый псион. Да вариантов много. Единое было лишь то, что пользоваться их услугами было чрезвычайно рискованным мероприятием. Естественная ниша водил – перевозка различных крупногабаритных недорогих грузов по устоявшимся, хорошо изученным маршрутам.

Если же маршрут был сложен, то в четырёх случаях из пяти полёт заканчивался катастрофой. Однако количество рисковых людей всё не уменьшалось. Поняв, что на привычных маршрутах невозможно заработать больше из-за жестокой конкуренции и после нескольких десятков спокойных полётов удостоверившись в собственной непогрешимости, водилы теряли берега, брались за заведомо невыполнимые задания – и гибли. Обычно вместе с грузом и кораблём.

Чтобы избежать потерь кораблей и связанных с этим убытков (страховые компании суда водил не страховали), была создана достаточно сложная и хорошо защищённая от взлома система рейтинга пилотов. Суть её была в следующем.

Каждый пилот имел в наличии специальную карту, которую он получал по окончании обучения в академии. Я подобной карты не получал, поэтому находка её у контрабандиста была, как говорится, в тему. То, что ей уже за двести лет, никого не смутит – такие раритеты часто передаются из поколения в поколение, хотя отсутствие зарегистрированных полётов за всё это время умного наблюдателя наведёт на правильные мысли.

Интересен был сам механизм, гарантирующий защиту от подделок. Внутри Карты пилота находился герметичный сосуд, наполненный раствором слабой кислоты, в котором плавали особые бактерии. Находясь в агрессивной среде, они покрывались толстой защитной коркой и могли находиться в таком состоянии веками. Ни жёсткое Пси, ни другие виды излучений и воздействий не могли им повредить. Если же в ёмкость насыпать немного сахара, то бактерии пробуждались и начинали активно делиться, одновременно становясь восприимчивыми к Пси.

Во время полёта специальный прибор – картограф – брал из ёмкости карты капельку жидкости, активировал её и писал с помощью Пси прямо в генетический код бактерий трек полёта. По достижении конечного пункта капелька с треком возвращалась в карту и смешивалась с остальными. Далее пилот вставлял её в специальный приёмник, имеющийся в каждом космопорте, и тут начиналось самое интересное.

Приёмный терминал космопорта брал ещё одну капельку раствора и начинал её активно проращивать, одновременно считывая информацию, записанную в генетическую память бактерий, и записывая туда же огромное количество новой. В первую очередь списывался последний пройденный маршрут. Пилот, если он обладал необходимыми знаниями, мог исказить трек, но не пройденные планеты, где он приземлялся или стыковался. Ведь в каждой точке он обязан был произвести процедуру считывания-записи на карту пилота.