Константин Шаров - Пилот [litres]

Самое же удивительное – в отличие от всего остального, скафандр выглядел как новенький. Ни единого повреждения. Будто пилот каким-то чудом отделался лёгкими ушибами. Учитывая его настоящее состояние, в это совершенно не верилось. Скорее, скафандр уже после смерти пилота был восстановлен… восстановился! Да не может этого быть! Неужели… симбионт?! Стал судорожно вспоминать всё, что о них слышал, после чего аккуратно коснулся пальцами выступов на шее и подал слабый пси-зов:

«Откройся!»

Несколько секунд ничего не происходило, а потом… скафандр на груди человека начал открываться подобно цветочному бутону. Последней отсоединилась лицевая пластина.

М-да… Видок у пилота был… своеобразный. Точнее – у того, что от него осталось. Создавалось впечатление, что его вначале всего переломали, а потом медленно, орган за органом, поглотили. В настоящее время относительно целой и неповреждённой оставались лишь голова и позвоночник, остальное – как анатомический атлас. Учитывая то, что я знаю о симбионте, картина вырисовывается следующая: пилот нашёл на свою голову неприятности, закончившиеся повреждениями, несовместимыми с жизнью, в результате чего скончался, не приходя в сознание. Но так как одет он был не в простой скафандр, а в очень-очень необычный, то на этом всё не закончилось. Скафандр на внутренних ресурсах зарастил собственные повреждения и продолжал поддерживать функционирование организма фактически мёртвого пилота. Через некоторое время ресурсы были исчерпаны, и скафандр был вынужден черпать их из организма самого пилота. Когда же и они были исчерпаны – просто законсервировал то, что от него осталось, и впал в спячку.

Между тем то, что мозг пилота был максимально сохранён, весьма хорошая новость. Я, конечно, не эмпат – специализация не та, но базовые принципы мне известны и должны действовать, если в его голове ещё что-то сохранилось, конечно. Аккуратно коснулся лба погибшего пилота кончиками пальцев и сосредоточился. С непривычки войти в нужное состояние удалось лишь через несколько минут.

– …добро пожаловать… …гда нужны… лоты…

– …хорошо охраняется…

– Ты же мне обещал!

– Это последний раз…

– Неужели тот самый?! Как назвал?..

– Так тебе и рассказал!

– …Феникс…

Отстраниться от чувств погибшего пилота-контрабандиста оказалось непросто, но это того стоило. Коснулся рукой внешней пластины скафандра и послал пси-импульс:

– Будешь служить мне, Феникс?

И тут же мгновенный отклик:

– Согласие, радость.

Удачно получилось с пилотом. Имена для симбионтов были своеобразными ключами, говорящими о том, что человеку можно доверять. При прочих равных, конечно. Приказ хозяина всегда в наибольшем приоритете. Если же тот мёртв, то, зная имя, стать новым хозяином проще простого – собственно, уже стал.

– Пока закройся, нужно будет похоронить твоего прошлого хозяина.

Скафандр достаточно шустро захлопнулся, скрывая заключённое внутри тело неудачливого пилота.

Ну вот, уже не зря слетал. Оч-чень не зря!

В космосе есть множество тайн, и симбионты – лишь одна из них. Впервые они были найдены где-то семь веков назад на одной мало чем примечательной планете. Группа учёных исследовала необычные формы жизни, существующие на ней, когда на их лагерь произошло нападение нескольких прямоходящих рептилий. К ужасу исследователей, ящеров прикрывал достаточно мощный пси-щит, который отражал выстрелы ручного оружия членов экспедиции. Однако пилот не растерялся и выкосил нападающих с помощью штатной гравитационной пушки корабля.

Каково же было удивление учёных, когда буквально смятые в мясной фарш тела рептилий начали восстанавливаться! По крайней мере, так показалось вначале. Более тщательное исследование показало, что восстанавливались не ящеры, а некие существа, растущие на них. Именно они оказались источниками защитного пси-поля, но сами агрессии не проявляли, оставаясь совершенно пассивными.

Образцы существ, названных симбионтами, были отправлены для исследований, и на несколько лет, пока не появились результаты, о ящерах забыли. Изучение показало, что симбионты – это особая форма жизни, скорее всего, созданная искусственно. Они могли приспосабливаться практически к любому живому организму, защищая его от опасностей и потребляя естественные выделения организма носителя для собственного роста и изменения. Самое же необычное – если носителем выступал псион, то он мог вступать с симбионтом в телепатическую связь, посредством которой можно было направить развитие симбионта в нужную сторону.