Никита Марков: Пургаторий

Так мы прошли первые два тура. Самые худшие игроки отсекались по десять человек, и к последнему туру людей осталось тридцать. Последняя битва будет происходить пятнадцать на пятнадцать, так как команды делятся поровну, очевидно. Но всё это будет уже завтра — турнир проводился весь день и уже близился вечер.

Мы шли в жилую секцию, чтобы отдохнуть. Лично я отдыхать совершенно не хотел, но такова политика проводимого турнира. Я глядел в огромное окно, тянущееся по внешнему коридору Колизея. Ночь неслыханной красоты переливалась яркими цветами столицы мира — Нового Рима. Это был современный многоуровневый мегаполис; всюду летали машины на автопилоте, половина из которых, скорее всего, даже не содержала в себе никаких пассажиров, не то, что водителей, — в городе вообще водить машину вручную запрещено. Мы находились так высоко, что где-то вдалеке всё ещё еле виднелся кровавый закат; хотя, на нижних уровнях города, скорее всего, уже могла быть глубокая ночь. Можно было бы считать, что Колизей находился на самой верхушке города, если бы вокруг не соседствовали здания и повыше. Самое высокое и, одновременно, самое большое здание — штаб-квартира Восточного Мирового Альянса. В это время она виделась чёрной, мрачной пирамидой, горящей циановыми полосами. Да, прямо настоящий центр корпорации мирового зла. И, возможно, так оно и есть; собственно, сама EWA — есть главная причина, по которой мы здесь.

— А ты весьма неплох, — послышался чудной мужской голос, явно обращённый ко мне.

Я отвлёкся от вида из окна и увидел, что это был Дуанте, который меня догнал. Рыжий бородатый мужчина с кучерявыми волосами, на вид — возраста уже за тридцать. Он совершенно никак не отличался от своего аватара в игре. Наконец-то я его увидел вживую; хотя, наверное, я его и раньше видел — просто на этот раз уже знал лично. Времени пообщаться в игре у нас, конечно же, не было — в тот момент нам нужно было думать о стратегии.

— Спасибо, — тихонько промолвил я.

— Где ты так научился стрелять?

— Хобби моего отца, — ответил я. — Он любил охотиться и научил меня стрелять. Можно сказать, это наше с ним общее семейное дело. — Я сделал паузу и, немного поразмыслив, продолжил: — Конкретно в «Роял Рэмпейдж» мне ещё не доводилось играть, но я имею большой опыт в других шутерах. — Под «шутером» я имел в виду, естественно, игровой жанр, где упор сделан на применении огнестрельного оружия.

Дуанте кивнул, нелепо почесал ухо, а затем сказал:

— Интересно. А я вот служил в армии. Я здесь по контракту.

— Ты не раб? — удивлённо поинтересовался я.

— Ну, — скривился он, — по сути, уже раб.

— А как это ты тут «по контракту»?

— Моя сестра встряла в проблемы с властями, — рассказывал он, — вот и пришлось кое с кем связаться, внести за неё залог таким образом; то есть продать себя в рабство. — Дуанте нахмурился, будто взывая меня хоть к какой-то реакции. — Понимаешь?

— Фигово, — наконец кивнул ему я. Возможно, это звучало несколько наигранно — я не очень хорош в эмпатии.

Дуанте продолжил:

— Лично я не против того, чтобы немного повоевать с инопланетянами. В общем-то, потому я и здесь. Сейчас я побеждаю в турнире, служу, сколько понадобится, затем я — свободный человек. — Он усмехнулся. — Если, конечно, возвращение на территорию оккупированной родины можно назвать обретением «свободы».

Меня удивило то, что при таком раскладе вещей он умудрился сохранить позитивный настрой. Этот парень был воистину крепок душой — даже меня это воодушевило.

В разговоре Дуанте упомянул войну с инопланетной расой, которая являлась смыслом всего проводимого турнира. Гладиаторы, которые победят в турнире, будут участвовать в этой войне, и спешу заметить — никто из нас толком ничего о ней не знал, и даже о том, реальна ли она или это очередной фарс. Мы уже давно не были в курсе политики. Однако мероприятие давало нам небольшую надежду на свободу.

— Я вижу, что ты настроен решительно на победу в турнире, — заметил я.

— Ха, ну естественно! — Дуанте чуть не подпрыгнул. — Никаких сомнений. Сражаться — это у меня в крови. Мой отец воевал, мой дед воевал. — Он прищурился с улыбкой. — Как ты говоришь? «Традиция»?

— Я говорил, что охота — наше с отцом общее семейное дело, — поправил его я; наверное, зря я придираюсь к его словам.

— Ах, да, — рассмеялся он. — Немного перепутал, но я думаю, ты понял.

Дуанте был неплохой парень. Довольно интересный и общительный человек. Поначалу он мне показался немного странным, но на деле он был очень серьёзной личностью. Он явно имел больше жизненного опыта, чем я. Из всех людей, что я встретил на турнире, он был первым, кто не ходил с кислой миной отчаяния и боли.