Михаил Михеев - Похитители принцесс

Иллии приходилось видеть схватки рыцарей – турниры, любимое развлечение дворян, она посещала регулярно. Но здесь и сейчас все было иначе, намного быстрее и… страшнее. Ингвар шагнул вперед, качнулся вправо, навстречу красавчику, но тут же сместился влево. Мужик с топором, богатырски размахнувшись, шагнувший, было, ему навстречу, оказался внезапно близко к нему и закономерно опоздал с ударом. Парень ловко поднырнул под не успевший набрать скорость топор и выпрямился уже за спиной противника. Палаш в его руках словно бы чуть-чуть, кончиком задел врага, и носитель топора вдруг согнулся, выронив оружие и пытаясь удержать вывалившиеся из распоротого наискось живота кишки.

А Ингвар уже атаковал последнего из противников. Красавчик, к чести своей, оказался не трусом. Кнут метнулся в лицо Ингвару, однако тот вновь шагнул вперед, сокращая дистанцию, и ударом клинка перерубил ременное кружево. Красавчик тут же бросил ставшую бесполезной игрушку, перехватил меч правой рукой и попытался достать Ингвара. Принц жестко заблокировал удар и тут же вновь шагнул вперед. Откуда он извлек кинжал, девушка не поняла, зато увидела, как тускло блеснувшее лезвие полоснуло конвоира по запястью. Тот взвыл, шарахнулся назад, ухитрился удержать меч, но это уже ничего не решало. Ингвар сделал короткий, скупой выпад, и палаш змеей скользнул вперед, ударив свою жертву в грудь, проткнув, словно масло, и выйдя из спины. Еще секунду красавчик стоял, не понимая, что умер, а потом начал оседать на камни, соскальзывая с клинка, будто жук с булавки.

Все произошло невероятно быстро, и только когда последний из врагов осел, еще пытаясь зачем-то ухватиться ослабевшими пальцами за камни, Иллия сообразила, что все это время она, оказывается, даже не дышала. А потом и ее ноги ослабли, словно из девушки выдернули какой-то стержень, и она без звука села на первый попавшийся валун. Скорость и жестокость расправы потрясали, пугали, но в то же время вызывали странную гордость, хотя она тут была, в общем-то, и ни при чем.

– Вот так как-то, – вздохнул Ингвар. Плечи его разом опустились, и сейчас он ничем уже не напоминал того грозного и стремительного бойца, который устраивал здесь танец смерти еще какие-то секунды назад. Потом повернулся к Иллии и будто через силу подмигнул ей. – Очень испугалась?

– Да нет, вроде, – девушка с удивлением обнаружила, что не врет. Ну, разве что немножко, совсем чуть-чуть. Ингвар улыбнулся:

– Ну, вот и замечательно. А теперь пошли отсюда.

– Не торопитесь, молодые люди. И оружие, пожалуй, бросьте.

Справиться с этими четверыми оказалось на редкость просто. Дайте взрослым, крепким мужикам в руки оружие, покажите кое-какие приемы владения им – и вы получите на выходе тех же мужиков, только с оружием. Все. Они не имеют понятия о дисциплине, не умеют правильно, а главное, не задумываясь, на уровне рефлексов реагировать на угрозу. Мастерства же у них и так не было, в лучшем случае техника, да и той кот наплакал. Так говорил отец, любой ценой стремящийся сохранить ветеранов, составляющих костяк легионов – и он был прав.

Противники Ингвара не имели боевого опыта, да и просто опыта армейской службы. Они торопились, не глядели по сторонам, не говоря уже о простейшем боевом охранении. Ломились вперед, сопели, топали, не давая себе труда хотя бы прислушаться к происходящему вокруг. Дерёвня! И неудивительно, что они были обречены. Да, Ингвар был моложе любого из них, и тоже не успел наработать мастерство, однако за ним стояла Школа, и искусство боя вколачивалось лучшими наставниками страны. Стало быть, на стороне принца оставались неоспоримое превосходство в технике и тактике, что и привело к закономерному результату.

Первых двоих он положил, атаковав с тылу, внезапно. Не по-рыцарски, конечно, но какая разница, что подумает туземное мужичье. В конце концов, их четверо. Так что одного убил, второго покалечил (убить было бы проще, но данное самому себе обещание повыдергать кое-кому ноги хотелось выполнить), аккуратно вывел Иллию из опасной зоны – и спокойно расправился с остальными. И только собрался убраться куда подальше, как ему настоятельно посоветовали этого не делать.

Голос звучал словно бы со всех сторон. Его нельзя было назвать неприятным, скорее, отстраненно-благожелательным. И Ингвар мог поклясться, что слышал это прежде. Не сам голос, нет, он был абсолютно незнаком, а именно интонации, подчеркнутая вежливость, построение фраз… Все это было неуловимо и непонятно откуда знакомо. И почему-то дико, даже без размышлений, не хотелось выполнять его приказы.