Николай Романов: Экспансия (тетралогия)

– Так я – нечеловек, получается?

– Получается. Вы наполовину человек. Человеком была ваша мать. А вот отец… – Ломанов впервые замялся.

– Кто же он?

Советник раздумывал некоторое время. И наконец сказал:

– Он – нечеловек. Мы опекали вас с самого вашего рождения и на протяжении всей жизни. Воспитательницы в приюте. Приютский же доктор. Некто Лони Ланимер, помогший вам на Марсе. Прапорщик Малунов на Незабудке. Оксана Ломанко на Синдерелле. Эсбэшник Колычев. Эксперт Миланов, он же советник Ломанов. Мы вели вас по вашей судьбе, чтобы вы стали тем, кем стали. Собственно, мы и играли роль вашей судьбы. Вас нельзя было выпустить из-под наблюдения, потому что силы зла тоже прекрасно знали о вашем существовании и о том, какую угрозу вы представляете. Помните, как вас пытались похитить из приюта?

– Помню.

– Это были происки сил зла. Потом возникла Дельфина Громаденкова из Института вторичных моделей со своими подручными капралом Гмырей и неким Макарием Некипеловым. На Незабудке – докторша Марина-Элен Коржова. На Синдерелле – майор Егоршин. К вам подсылали убийц-людей, но тут вы и сами отлично справлялись. В работе с вами и нам, и силам зла приходилось руководствоваться человеческими законами и понятиями.

– То есть вы представляете силы добра?

– Верно.

– Тогда зачем вы убили мою мать?

Советник крякнул и поморщился:

– Как говорится, добро должно быть с кулаками. Ради него иногда приходится приносить жертвы. Ваша мать оказалась первой. Согласитесь, что, находись вы при ней, наша работа по вашему воспитанию была бы чрезвычайно затруднена. Ведь вам требовалось пройти не только через любовь, но и через ненависть, через привязанности и предательства. Только так вы могли стать тем, кем стали. К сожалению, иного пути нет. В тепличных условиях обычно вырастают слабые, а вам предназначалось стать сильным, чрезвычайно сильным. Так что у нас не имелось иных решений. Добро должно быть с кулаками не только в человеческом обществе. Иначе его разрушает болезнь.

Кирилл слушал его и понимал, что советник все-таки говорит правду.

И ничего больше от него, Кирилла, не зависит. Он попал в жернова такой мельницы, с которой невозможно справиться. Тут не помогут все его сверхчеловеческие способности. Что он против разумной звезды? Пылинка против горы! Уж коли они умудряются земные звездолеты перекидывать в Центр Галактики, когда им требуется. На расстояние в сколько-то там тысяч парсек…

Всемогущи настолько, что…

Советник как будто прочитал его мысли.

– Убивать меня бессмысленно, – усмехнулся он. – По вашим понятиям, я практически бессмертен.

А может, и в самом деле прочитал…

Ладно, Единый… Вернее, Галактический Разум с ним! Пусть себе живет, раз бессмертен!

– Скажите мне, советник… Почему вы все это мне рассказываете?

– Потому что вы должны пройти свой путь до самого конца.

– А разве я еще не прошел его? Как я понимаю, болезнь вылечена.

– Вы живы, и вам еще многое предстоит.

Кирилл опешил:

– А я должен был умереть?

Ломанов грустно улыбнулся:

– В схватке с главным носителем зла не исключен и такой вариант. Не каждое лекарство способно справиться с болезнью.

– И что случилось бы тогда?

– Тогда бы мы начали выращивать другого Кирилла Кентаринова.

– Но вы же могли опоздать! Запущенную болезнь не излечишь.

– Нет. Ваш кусок пространства находится вне галактического времени и пространства. Так что начался бы новый круг. С учетом совершенных ошибок. У какой-то женщины родился бы ребенок. Он стал бы курсантом Галактического Корпуса, принял бы участие в отражении нового Вторжения…

До нервного зуда захотелось задать еще один вопрос…

– А если я доведу все услышанное до средств массовой информации, ваше превосходительство?

– Без толку. Вам никто не поверит. Люди слишком самолюбивы, чтобы согласиться с тем, что они всего лишь…

Советник не договорил, но Кирилл его понял.

Конечно, не поверят. Само по себе знание – не самое главное. Судьбу вершит не столько оно, сколько вера в него. Так было в человеческой истории всегда. И наверное, всегда так будет. Он, Кирилл, сумел одолеть главного носителя зла, но с неверием бороться он бессилен. Ничего не изменишь.

Задавать новые вопросы его превосходительству нет никакого смысла. У него найдутся ответы на любые. Он легко объяснит, почему Кирилл занимался любовью с женщинами, не имеющими нужных органов. Как с Мариэлью. И со Светочкой… Надо же, она все еще для меня Светочка! Впрочем, кем бы она ни была, она спасала меня. Одним своим присутствием спасала. Грех обижаться! В конце концов, ее тоже никто не спрашивал. Мы – всего лишь винтики в большой игре разумных звезд.