Николай Романов - Избранник [сборник]

На незнакомке было голубое обтягивающее платье, открывающее до середины бедра стройные ножки, и перед Осетром тут же промелькнули несколько весьма смелых картинок, в которых эти ножки были оголены несколько больше, но прежде девушки к столу подошла мегера лет сорока, одарившая смельчака таким взглядом, что картинки тут же попрятались в окопчик полного роста.

Мегера была совсем не похожа на девушку: толстая клуша, рыжеволосая, с круглым лицом, на котором выделялся нос картошкой.

— У вас свободно? — спросила девушка. Голос у нее оказался глубокий и звучный, скорее он подошел бы, на взгляд Осетра, мегере, если бы той мог подойти хоть какой-нибудь голос женских тембров.

— Да, конечно! — Осетр встал и дернул вниз-вверх головой в уставном приветствии, предназначаемом штатским. — Разрешите представиться, кадет Остромир Приданников. Следую на Дивноморье в краткосрочный отпуск по окончании учебы.

— Яна! — Девушка сделала книксен, и Осетр сразу понял, что она не из простонародья. — А это, — Яна сделала изящное движение рукой в сторону мегеры, — няня Аня. Мы тоже летим отдыхать на Дивноморье. На Ривьеру… Вы не будете против, если мы присядем тут с вами?

Будет ли он против? Ну и вопрос!

— Разумеется, разумеется… — Осетр попытался вспомнить, дозволяют ли правила хорошего тона помочь незнакомой женщине сесть, отодвинув для нее стул, но пока он копался в кладовых своей памяти, стряхивая пыль с подходящих моменту знаний, девушка уже угнездилась за столом самостоятельно.

Мегера немедленно последовала ее примеру, и, как ни удивительно, ее движения оказались не менее ловкими. Но вот изящными он бы их не назвал.

— Очень приятно! — запоздало сказал Осетр. Девушка прыснула в кулачок, и мегера посмотрела на нее с плохо скрытым неудовольствием.

— У вас имя как у дочери Великого князя Владимира. — Осетр не нашел другого начала разговора и почувствовал себя кретин кретином. — Как у принцессы Яны.

Девушка снова прыснула:

— Ну я-то до принцессы не доросла… Интересный витраж! — Она смотрела на огромную картину, украшавшую стену кают-компании, прямо напротив входа. — Почему на нем изображена золотая рыбка?

— Дорадо — латинское название созвездия Золотая Рыба, — пояснил Осетр. — Наверное, у экипажа нашего судна это нечто вроде тотемного знака.

— Смешно, — сказала девушка, но смеяться на сей раз не стала. — А вам дозволяется рассказывать незнакомым людям, куда именно вы следуете?

Рыжая мегера снова посмотрела на подопечную с откровенным неудовольствием, но промолчала.

— Если в отпуск, то дозволяется, — сказал Осетр. — К тому же вполне может статься, что, с целью неукоснительного соблюдения режима секретности, я ввел вас в заблуждение. — Он подмигнул, и Яна снова засмеялась.

— Душа моя, — подала наконец голос мегера Аня, — ты же в обществе находишься. Девушке твоего уровня не пристало вести себя словно какой-то официантке.

Голос у рыжей оказался на удивление звонким.

Осетру пришло в голову, что этим дамам стоило бы поменяться тембрами. От такой перемены они бы только выиграли: Яне прибавилось бы прелести, а мегере — внушительности.

— Ай брось, няня! Мы же, в конце концов, не на великосветском приеме! Правда? — Девушка повернулась к Осетру, в глазах ее плясали чертики. Они были настолько заразительны, что и Осетр позволил себе некоторую вольность.

— А вы не замечали, какие у вас с няней интересные имена?

— И чем же они интересны? — спросила девушка с простодушным видом.

— Они — перевертыши… — Осетр четырежды рубанул указательным пальцем воздух, обозначая ритм: — А-ня!.. Я-на!..

Девушка снова рассмеялась:

— Это называется «палиндром»… Но на самом деле я — Татьяна. Просто папа меня с самого детства прозвал Яной… А за что вам дали отпуск, если не секрет?

Осетр немедленно задрал нос:

— За успехи в учебе и боевой подготовке. Все выпускные экзамены и зачеты на отлично сдал.

— И «суворовскую купель»?

— Нет, она мне еще предстоит — после возвращения из отпуска. А откуда вам известно о «суворовской купели»?

— А у меня папа школу «росомах» заканчивал. Он и рассказывал.

Осетр подумал, что болтушка немедленно примется расписывать незабвенные подвиги папиной молодости, но тут Яна поймала взгляд мегеры и немедленно прикусила язычок.

К столу подошел лощеный официант, сияющий приветливой улыбкой, принес меню, отпечатанные на бежевом папире. Выглядели меню весьма внушительно. Как и все вокруг.