Михаил Шуваев - Линия соприкосновения

Сноу внутренне сжался. Если сейчас Джонсон задаст какой-нибудь вопрос по книге, которую он сам не читал, а Блумберг ее в лучшем случае пролистывал с пятое на десятое несколько лет назад, то не миновать конфуза…

– Что ж, не скрою, мне приятно слышать, что книга вызвала интерес не только у астронавтов, но и у людей… э-э-э… смежных профессий. Да, действительно, в одном месте я упоминаю коллекцию внеземных минералов, собранную Александром. А что вас интересует конкретно?

Ричард снова посмотрел на Блумберга, который слегка покачал головой и, наконец, отпил горячего вина.

– Полковник, в этой коллекции есть один экспонат под номером 3779 дробь 2…

– 3779 дробь 2, – повторил полковник, – сейчас посмотрим, что это такое. Александр не так давно подарил мне каталог своей коллекции – а она у него одна из лучших на Земле!

Полковник подозвал дроида, и спустя минуту тот принес великолепно оформленный буклет. Пока робот отсутствовал, Сноу прислушался к шуму волн, которые обрушивались на берег совсем рядом. Похоже, что шторм усиливался, потому что некоторые удары о берег многотонных водяных холмов явно заставляли слегка подрагивать дом, стоящий на невысоких сваях практически на кромке воды. Джонсон взял каталог и принялся его листать.

– Так, вот он – 3779… Стойте, но никакой дроби тут нет!

– Как так? – не поверил Сноу.

Он встал, подошел к полковнику и заглянул в лежащий у того на коленях каталог. Там на каждой станице было напечатано по шесть-восемь объемных голографических фотографий с подписями и каталожными номерами. За 3778-м шел 3779-й. Это был невзрачный камень серо-зеленого цвета. Дальше располагалась фотография другого камня с номером 3780.

Джонсон поднял глаза на стоящего рядом Ричарда:

– Наверное, какая-то ошибка.

– Нет, полковник, я тоже помню – 3779 дробь 2! – подтвердил Айво.

– Подождите, полковник! Попросите вашего дроида принести мою куртку!

Через минуту Сноу торжественно вынул из кармана слегка помятую влажную бумажную табличку и прочитал:

– Хрустальный шар, номер три тысячи семьсот семьдесят девять дробь два!

Он протянул табличку озадаченному полковнику, который её внимательно осмотрел, а потом вернул Ричарду.

– А экспонат-то чем вас заинтересовал?

Конокомовцы переглянулись.

– Видите ли, полковник Джонсон, я не уверен, что могу… – начал Сноу.

– Так, майор, – прервал его твердым голосом Джонсон и отложил в сторону каталог. – Если вы хотите услышать мое мнение по тому или иному поводу, то прошу вас… как бы это помягче… не утаивать от меня по крайней мере основные факты, иначе я не смогу, да и не захочу быть вам полезен. Я участвовал в четырех экспедициях в дальнее внеземелье, и секретов мне и Космофлот и ваш КОНОКОМ доверяли не меньше, а то и больше, чем вам, майор. Поэтому предлагаю играть «карты на стол».

Глаза Оливера Джонсона, словно две льдинки, сверлили Ричарда. Агент обернулся, взглянул на немного растерянного Блумберга и принял решение:

– Хорошо. Айво, покажи полковнику шарик Добровольского.

Швед, секунду помедлив, достал из своей сумки-визитки Хрустальный шар и, привстав, передал Джонсону. Полковник с интересом принял невидимую игрушку, осмотрел ее со всех «сторон», покачал в ладони, словно взвешивая, и полез в карман. Оттуда он вынул лазерный фонарь и направил луч на шар. Синяя светящаяся игла спокойно пронзила иллюзорный объект, не встретив на своем пути никакого сопротивления. Повертев артефакт в руках, он вернул его Блумбергу.

– Хрустальный шар, значит. Понятно. Теперь моя очередь, – он обернулся к дроиду. – Принеси-ка мне Параллелепипед.

Сноу и Айво быстро переглянулись, но это не ускользнуло от внимания Джонсона. Он усмехнулся:

– Да, да, господа, как и условились, играем в открытую. Артефакт Добровольского не единственный, у меня тоже кое-что имеется!

Подлетевший к нему дроид протянул зажатый в манипуляторе ящичек. Джонсон открыл его и вынул небольшой прямоугольный предмет, завернутый в замшевую материю. Развернув, он продемонстрировал собеседникам брусок темно-серебристого цвета длиной около пятнадцати сантиметров.

– Вы видите перед собой так называемый Параллелепипед. Сделан он из нержавеющей стали с некоторыми примесями, которые не вызывают у земных металловедов никакого удивления: магний, серебро, никель и так далее. Но вот первый удивительный факт: соотношение высоты, ширины и длины у «параллелепипеда» абсолютно точное – один к трем к десяти. Причем точность эта доходит до двадцати одного знака после запятой…