Олег Богай - Ад

— Уверен? А как должно быть? Как правильно? Мужские соски — правильные? — Пафосным голосом произнес мужчина. Глаза его блеснули.

— Уверен? А как по-твоему должно быть? Никак не быть или пельмени?

Я не знал что ответить. В каждом мире ответили по-разному. Каждый я из других миров что-то говорил, что-то непонятное.

Помутнение прекратилось так же резко, как началось. Я вновь мог спокойно смотреть на окружающий мир, слышать лишь единичные звуки. Блаженство.

Рядом с психом, величаво смотря в даль стоял боевой кролик с доспехами из часового механизма. Несмотря на довольно спорный внешний вид, выглядел он все же величаво: взгляд, устремленный сквозь тебя, белоснежный мех, острые два зуба блестят на солнце.

— Чаю. Ну нет, что вы. Давайте лучше поговорим о том, как вы до нас добрались. Хотя нет, это совсем моветон. Лучше говорить о сельдерее, чтобы не задеть ваши чувства. Согласитесь, что среди животных сельдерей имеет право быть диктатором. Его харизма не знает пределов, разве что господин Таракан способен собой затмить… — И подобного бреда на несколько долгих минут. Говорил незнакомец не останавливаясь. Говорил быстро, то срываясь на шепот, как будто открывает мне страшную тайну, то переходя на крик, возмущенный ситуацией расизмы среди красных и розовых помидоров. Я спокойно слушал. Нити повествования не было, впрочем как и какого-либо смысла, поэтому я осматривал окрестности почти отключив слух, в поисках неточности этого мира.

Монолог прервался. Человек дернулся. Секунда — мир истлел.

Я оказался в картинной галерии. Тысячи картин. Десятки тысячи самых разных картин. Они весели на идеально белых стеных в идеально-прямом коридоре. Картины были самые разные: черно-белые и цветные, осмысленные и нет. Цветы, бабочки, кровь. Я невольно засматрелся на одну из картин, что была передо мной.

На сером фоне клубящаясегося тумана виднется черный силуэт человека. Он стоит спиной к зрителию. Его взор устремлен к звездам, которые чувствуются где-то за картиной. Правая рука держит за сспиной, припрятанную ото всех, ярко-красную розу.

— Искусство — есть отражение человека. В картинах наш разум. — Я обернулся на голос говорящего. В человеке, одетым довольно просто, я узнал безумца. Он сложил руки сзади и, как будто бы не замечая меня, рассматривал картины.

— Согласитесь, что это место — лучше из всех. Здесь покоятся мечты. Вы пока осматривайтесь, я не буду Вам мешать. — Сказав это Незнакомец продолжил разглядывать чей-то яркий портрет.

Я молчал. Говорить что-либо не хотелось, да и нечего было говорить. Все мое внимание было приковано к картинам. Каждая была уникальна. СТили, мазки — отличалось все. Некоторые были больше похожи на фотографию, некоторые — на заметку сумасшедшего, иные оставляли впечатление работы мастера-абстракциониста.

Мир дернулся.

— Вы присаживайтесь, присаживайтесь, сейчас принесу вам меню у меня тут много чего вкусного есть. — Незнакомец на этот раз предстал передо мной в фартуке и поварском колпаке.

Мое гигантское тело смотрелось несколько нелепо в прекрасном зале ресторана. Наверное, будь я тут не единственным гостем, то меня бы разглядывали во все глаза; но в прекрасно зале я нахожусь один.

— Чего желаете сегодня, месье? Как в прошлый раз, пиц-цу по Вашему рецепту? — Услужливый голос послышался со спины, и предо мной упала огромная книга «МЕНЮ» толщиной в несколько томов «война и мир».

— Не волнуйтесь, наша заведение позволяет предстать в истинном облике. — После этой фразы я начал уменьшаться в размерах. Несколько секунд и я — человек.

— Так пиц-цу или на этот раз хотите порадовать себя чем-нибудь особенным? — Повар указал на книгу. Я осторожно кивнул.

— Н-нет. Пожалуй, давайте пиццу.

— Как вы любите? — Повар добродушно улыбался.

Я еще раз кинул, на этот раз смелее.

— Одну минуту, Вы главное не исчезайте, я скоро приду.

Я остался один сидеть за белым столом.

«Приятная обстановка. — Подумал я, окидывая взглядом зал. Деревянные, лакированные стулья, высокие потолки с люстрами, большие окна, гладкие столы на каждом из которых — красная роза в белой вазе. — Только вот солнце в глаза бьет. Надо бы занавеску прикрыть.»

Потянувшись к тряпки я невольно взглянул в окно, которое было несколько выше моего «сидящего» роста. Лучше бы я этого не делал: куча тухлых продуктов: мясо, фрукты, овощи, зелень, — всем этим был устлан горизонт, а сам «ресторан» находился на горе из всего этого.