Олег Богай: Ад

Я посмотрел на руки. Серые, как весь мир. Каменные. Вновь у меня игровое тело. Но что-то мне подсказывает в этом мир никаких преимуществ у меня не будет. Даже скорее наоборот, неуклюжесть будет мешать.

— Иногда самый большой наш враг скрыт в нас самих. — Передо мной появился демон. Помимо голоса, который теперь звучал как нечто разлагающиеся, он и сам изменился. Этот мир изменил его. Небольшое очертание серости на фоне чуть менее темной серости — вот что он представлял сейчас. — То, что мешает нам принимать правильные решения, то, что говорит порой нашими устами, то, что заставляет отступать перед лицом опасности, то, что в минуту редкого счастья отравляет его. Грусть. Неоправданная печаль — один из пороков по мнению богов.

Этот мир изначально был задуман как нечто, способное уничтожить это чувство. сейчас же, — демон посохом провел по пространству, — этот круг порождает ее. Как выбраться отсюда — решать исключительно тебе. — Закончив свою речь «путеводитель» растворился как туман.

Я даже не успел удивиться, а после и не захотел удивляться. Можно сказать, что я уже привык.

«Я не знаю как устроен этот мир. Я ничего в нем не понимаю; не понимаю по каким законом он работает, каким законом подчиняется, как он существует я тоже не понимаю. Может быть демон, не говоря чего-либо конкретного, говорит мне больше, чем смог бы будь у нас вечность в запасе?» — Утешал я себя. Честно говоря, я стал слишком часто ловить себя на философских мыслях.

Вами получен чистый ментальный урон 1!

Вами получен чистый ментальный урон 1!

Вами получен чистый ментальный урон 1!

Вами получен чистый ментальный урон 1!

….

….

Боль сковала мое тело. Резкая, она пронзило мое сознание. На секунду мне показалось, что она развоплотила мою личность и я перестал существовать. Боль всегда сложно описать словами. Можно только передать те чувства, что ты ощущаешь, но описать боль, человеку ее никогда не испытывающему невозможно.

Эта боль отличалось от всех остальных. Она не исходила ни от руки, ни от ноги, она не затрагивала мое тело, не трогала сердце, но она покусилась на самое главное — на мои мысли. Сложно описать, но она как будто бы въелась в них и отравила так сильно, что теперь думая о чем угодно, я не мог испытывать ничего кроме боли. Все остальные эмоции терялись в ней; застревали, как в болоте.

Несколько мучительных секунд. Несколько десятков мгновений, которые, на удивление, не растянулись надолго, и она отпустила меня; оставив легкое послевкусие, которое бывает после посещения зубного врача. Боли уже вроде нет, но что-то физическое о ней все еще напоминает.

Я еще раз посмотрел на свои руки. Не знаю, что я хотел в них увидеть… Серость. Она осталась. Ничего не изменилось. Но посмотрев на них, я как бы осознал нереальность происходящего. Камень, их покрывающий, как бы лишний раз напомнил мне где я нахожусь и почему я все еще терплю это.

«Я в мире игры. И еше нет ни одной игры, которую нельзя было бы пройти. Значит и у этого уровня есть свои слабости. Верно? Верно. К тому же, если верить игровой логике, то каждый последующий круг должен быть слабее предыдущего. Этот всего лишь третий, значит легче всех остальных. Верно? Верно.» — Рассудил я и приступил к поиску выхода.

«Итак. Что мы знаем? Этот мир был некогда придуман богами, чтобы спасти грешные души разумных от пороков. Кажется, затем что-то отравило мир. Верно? Хм… кажется да. Отравило. И теперь тут все вроде как наоборот, но при этом не теряя основного смысла. Первый круг, (вернее сферу, но кому какая разница какая разница!) прошел обретя какое-никакое постоянство. Второй — найдя крупинку нужной информации в море ненужного хлама. Значит сейчас, если следовать логике, мне нужно или смириться с серостью, что, впрочем, мало вероятно, или найти в этой серости счастье. Да. Научиться видеть в безнадежно плохом, что-то хорошее и светлое.» — Я определился с целью довольно быстро, буквально за несколько секунд не особенно напряженного раздумья. Но вот с планом все было гораздо сложнее.

Меня сложно назвать пессимистом, но найти что-то хоть немножечко хорошего во всей ситуации я не мог.

…

Боль, к которой невозможно привыкнуть, опять ударила меня. Казалось, что с каждой волной она становиться все сильнее, что она подстраивается под меня, длиться дольше, отравляет все больше и больше воспоминаний.

Я посмотрел назад. Все мне показалось таким неправильным. Жизнь в игре показалась мне лишенной смысла. От чего-то захотелось заплакать. Зарыдать, зарывшись носом в подушку от несправедливости и ненужности моего бытия. Любовь на тот момент представлялась мне фикцией. Наверное, я даже понимал, что это действие «круга», что я не мог прозреть так резко; но душа моя, вместе с помыслами, очернела настолько, что я уже не мог сопротивляться. Я не мог и не хотел что-либо менять.