Николай Метельский - Цикл Унесённый ветром. Компиляция. Романы 1-10

Так вот, возвращаясь в современность. Кланы получают много бонусов и прав и фактически две-три обязанности. Неудивительно, что главная привилегия — право на создание клана — считается великой честью и великим даром, и получить это самое право очень, ну очень сложно. В то же время кланы как деньги, если их слишком много, они обесцениваются. Даже если отбросить цинизм моего мира и предположить, что клановцы не станут нарушать слово и указывать главе государства, что делать, или тем паче устраивать революцию, то все равно… никакому правителю не понравится, что на его землях кучкуется толпа вооруженных до зубов дядек, количеством больше, чем его армия, и при этом устраивает между собой потасовки. Так что, как ни крути, главе любого государства невыгодно, когда кланов слишком много.

Скорей всего еще лет двести назад все было проще, и создать клан было пусть трудно, но возможно. Сейчас же сложно даже представить, что нужно сделать, чтобы император дал свое согласие. Пожалуй, что-нибудь вечное подарить. Ну там… вечный двигатель или вечную жизнь. В Японии последний раз такое было двести лет назад, в начале девятнадцатого века. И новый клан Куруму во время реставрации Мэйдзи неплохо приподнялся.

Международный клан — это, если по-простому, клан, получивший признание двух и более правителей. Их всего четырнадцать во всем мире. Двенадцать кланов, что уломали двух правителей, и два клана, сумевшие уговорить трех. Здесь слова «честь» и «репутация» значат много, если не все. Вон, Испания до сих пор, вот уже четыреста лет, страдает из-за своего давно почившего королька, который додумался нарушить данное им слово. Могучее когда-то государство в течение нескольких лет скатилось до третьесортной страны, и только после Второй мировой, которая в этом мире тоже была, стало выбираться на вторые роли. Немалое, между прочим, достижение. В общем, в этом мире можно быть уверенным, что ни один правитель более-менее развитого государства не станет пачкаться и заключать договор с первым попавшимся кланом. Для этого клан должен быть старым, уважаемым, сильным, богатым… в общем, самым-самым. Ну и, конечно, еще нужно преподнести подарок правителю, ибо за просто так никто вас и слушать не будет. Впрочем, отец Шины как-то раз сказал, что второй подарок подобрать проще, все же признать суперклан — это не то же самое, что дать разрешение на основание нового, молодого и мало что дающего государству. Очередное бревно в моем глазу, между прочим. И хоть проблем у такого клана прибавится, две страны не могут быть друзьями до гроба, вечно, во всяком случае, но плюшек все равно будет больше. А уж как репутация поднимется…

Теперь, я думаю, всем понятно, насколько сложно стать международным кланом и насколько это престижно и выгодно. И главное, насколько могущественен старикашка, сидящий напротив меня. А ведь он еще и Виртуоз! Смешно, если подумать, кого я травлю дешевым кофе.

Надо начинать задавать вопросы. Старик, если у него нет дел, может часами вот так сидеть, а у меня от любопытства скоро кровь закипит. И вот когда я уже набрал в легкие воздух, по нервам ударил дверной звонок. Длинный такой. А потом еще раз. И еще. И еще пару раз. После чего нежданный посетитель отзвонил незамысловатую мелодию. И опять длинный звонок.

— Это… кто?

Похоже, стариковские нервы не рассчитаны на подобное. Но это фигня, сейчас я скажу ему, кто это.

— Шина, Кента-сан. Она такая затейница.

Открыв дверь, встретил злой взгляд. Звонить Шина перестала, только услышав, как открывается замок, и теперь стояла, уперев левую руку в бедро, а правой держа школьный портфель.

— Совсем охамел, нахлебник, мне тебя что, весь вечер прикажешь ждать?

Не понял. Это как понимать? Что значит «нахлебник»? Нахлебник у кого? Да и какого черта она такими словами бросается? И ладно если бы в шутку сказала, но ее тон не оставляет сомнений в том, что это было ничем не завуалированное оскорбление.

И даже не спросив разрешения, отпихнув меня, зашла в мой дом. Это уже даже не наглость, это хамство. Я даже поначалу не понял, что происходит, она всегда была нагловатой, но сейчас переступила всякие рамки приличия. Но к тому времени как я пришел в себя, она уже была в гостиной, а ругаться с Шиной при ее деде мне было как-то неудобно. Так что пришлось засунуть свое возмущение с ежесекундно повышающейся злостью куда подальше, сделать морду кирпичом и проследовать за ней. Не забыв закрыть дверь.

Шину я застал посреди гостиной, мнущуюся и смущенную.