Николай Метельский - Цикл Унесённый ветром. Компиляция. Романы 1-10

В какой-то момент меня достали эти мысли. Да, иногда… да что уж там — частенько, я действую на эмоциях. Так что, связавшись с Леной, отдал распоряжение подготовить перелёт в Питер. Официально. Зарезервировать воздушный коридор, согласовать всё с аэропортом в Петербурге, подготовить мой самолёт и много чего ещё, что надо сделать при перелёте в другую страну. И естественно, Император отреагировал. Он не мог не отреагировать.

Сначала попросил о встрече с Атарашики. Когда та вернулась, рассказала, что он пытался уговорить её повлиять на меня, дабы я остался в Японии. Это если в целом. Разговор, как я понял, был полон недомолвок, и основная его часть состояла из попыток выяснить, что я вообще забыл в России.

— Так что он выяснил-то? — спросил я Атарашики под конец нашего разговора.

— Дела Рода, связанные с нашей войной с Хейгами, — ответила она.

— Я так понимаю, про Хейгов ты упомянула, чтобы он совсем в неведении не находился? — уточнил я.

— Да, — произнесла она, после того как сделала глоток английского чая. — Что-то ему было необходимо сказать, иначе он и глупость совершить мог.

На это я покачал головой.

— Он и сейчас её может совершить, — вздохнул я. — Всё-таки по факту он ничего не знает.

— Ты не совсем прав, — чуть улыбнулась она. — Войны в целом довольно личное, я бы даже сказала, интимное дело, а уж войны с иностранным противником — так и вовсе… Если он начнёт мешать нам теперь, выставит себя в очень плохом свете.

— Для этого о цели моей поездки должно знать больше людей, — не согласился я.

— При чём тут другие люди? — вздёрнула она бровь, глянув на меня с недоумением. — Он перед нами выставит себя не в лучшем свете. Это уже не финансы, что идут отдельной статьёй в отношениях, и не информация о Патриархах, которая принадлежит только нам и лишь мы решаем, что и кому говорить. Это война, Синдзи, и мешая нам, Император выступает на стороне Хейгов. На такое он не пойдёт.

— То есть, — поморщился я, — вся эта нервотрёпка с решением, как поступить, была бессмысленна? Я мог просто официально заявить, что поездка связана с войной? Да чтоб вас…

— А то, — усмехнулась она. — Думаешь, почему мне было плевать на твои метания? Что бы ты ни сделал, у нас всегда есть чем отговориться.

— А сразу сказать? — спросил я со вздохом, хотя уже в следующее мгновение знал, что она ответит.

— Учись думать сам, — произнесла она, сделав ещё один глоток чая. — Я не всегда буду рядом, чтобы подсказать тебе правильное решение.

До моего отлёта произошло ещё одно приятное событие — Атарашики, а именно она у нас заведовала «тылами», сумела купить ещё один дом в квартале, где стоит мой особняк. Если ты не пользуешься своим положением и стараешься решить дело полюбовно, то купить дом в квартале, где обитают Аматэру, вообще-то непросто. Это и раньше-то, когда тут жил Чесуэ, было непросто, всё же здесь не простые люди обитают, а теперь и вовсе всё жёстко. Лично я давить на местных жителей не хотел, неправильно это, а Атарашики порой и вовсе была чрезмерно благородной, вот и вылилось всё в многомесячные торги. Рано или поздно я всё здесь скуплю, время терпит, к тому же, у меня его много.

Новый дом уже третий в этом квартале, принадлежащий моему Роду. Это если не считать поместья, в котором я живу. Первые два были куплены почти сразу, как сюда переехала Атарашики, и с ними нам… Даже не знаю, «повезло» не совсем правильное слово. В общем, после атаки Ямаситы, когда мы с крольчатами и людьми Антипова оборонялись здесь, меня увезли в полицию и очень долго мариновали там. Как позже выяснилось, мариновали из-за одного старика, который жил неподалёку. Мелкий аристократ, которому не понравилось, что ему мешают спать. Не скажу, что он плохой человек, просто вредный, в конце концов, он попросил полицейских именно мозги мне вынести и нервы попортить, не более. Ничем иным как вредностью я это назвать не могу. Полиция не особо скрывала, чью просьбу выполняет, так что имя я запомнил. С памятью у меня вообще всё нормально, и вредности не меньше, чем у того старика. Но если раньше я ничего ему сделать не мог, то став Аматэру, очень даже. Впрочем, как и он, что-то серьёзное я делать не стал, просто настойчиво попросил продать свой дом. Свой и его дочери, в котором она если и жила, то очень давно. На тот момент он уже несколько лет как пустовал. Само собой, убедить человека, что жить рядом со столь… шумной личностью ему будет некомфортно, я сумел с лёгкостью. Ещё бы было иначе, с моей-то новой фамилией. Но это был единственный раз, когда я надавил, пусть и только в разговоре, на одного из местных жильцов. И вот теперь удача улыбнулась и Атарашики.