Эдгар Грант - Сингулярность

– Ну как? – услышала она голос профессора.

– Черт возьми, это так приятно, – она удивилась, что полностью осознает происходящее и может говорить.

– А теперь откройте глаза. Посмотрите вверх на небо.

Повинуясь, Татьяна раскрыла веки и подняла взгляд к хмурому декабрьскому небу. Мрачные нависшие над лесом тучи обдали ее освежающим холодом, их морозное дыхание моментально выдавило остатки тепла, заставив мышцы непроизвольно напрячься. Все тело превратилось в наполненную энергией, готовую к действию, сжатую до предела пружину. Голова очистилась от тревог и сомнений. Ни мыслей, ни воспоминаний. Просто звенящая холодная пустота. Состояние успокоения и осознания внутренней силы.

– Это так здорово, – она вдруг заметила в звенящей пустоте странную рябь, вначале почти не различимую, потом более отчетливую и навязчивую, постепенно переходящую в вибрацию. Затем в одном покрывающем все пространство взрыве пустота распалась, обнажив мерцающие в волнах искр редкие радужные спирали.

– Сингулярность, – в восторге прошептала она.

– Это не Сингулярность. Это ее оболочка.

– Вы это тоже видите?

– Нет. Но я могу прочитать твои чувства. Ты вошла в информационное поле. Попытайся поймать это состояние, – тихо сказал Лесовский, словно боясь спугнуть нахлынувшее видение.

– Похоже, я могу ее удержать.

Каждая из бессчетного количества искорок была отблеском события, отпечатком, хранящим о нем полную информацию. Татьяна попыталась разглядеть их, но взгляд, не восприняв ничего, проникал сквозь светящиеся точки и бесцельно блуждал среди их беспорядочно движущегося роя. Она обвела пространство вокруг себя внутренним взором. Внимание привлекло пульсирующее светлое уплотнение. Присмотревшись к нему, она замерла от неожиданного осознания того, что понимает происходящее.

– Я вижу доктора Ривье. Он в состоянии транса. Рядом с ним... – Татьяна сделала над собой усилие, пытаясь внутренним взором разглядеть ускользающую картинку, поглощаемую быстро расширяющимся пятном. – Они открыли канал к Сингулярности. Боже, какая энергия.

– Но эксперимент спланирован на завтра, – недоумевающий голос профессора запутался в начавших чуть заметно вибрировать искорках. – Попытайся их остановить. Ривье тоже должен тебя чувствовать.

– Но как, – Татьяна в растерянности оглянулась, потом снова вернула взгляд в быстро расползающуюся от светлого пятна сферу и, набрав полные легкие воздуха, крикнула: – Стойте!

Радужная сфера колыхнулась, замерла на неуловимое мгновение и вспыхнула, залив потоками белого света все пространство.

– У вас все в порядке? – осторожно поинтересовался кто-то из-за спины. – Вы так кричали.

– Все хорошо, Ниночка, не стоит волноваться, – Лесовский обернулся к вышедшей на крик горничной, аккуратно высвободил руку из ладони Татьяны и плавными движениями помассировал виски. – Черт! Давно я так не перегружался. Отвык малость.

– Что это было? – Татьяна чувствовала, как на почти неуловимой, высокой ноте в ее голове звенела натянутая до предела струна. – Пятно. Эта расширяющаяся сфера. Потом вспышка.

– Они не дождались нас, – профессор сделал несколько глубоких вдохов. – Они открыли канал к Сингулярности. Может, чрезвычайные обстоятельства, а может, преднамеренно. Они простимулировали Ника, и тот открыл канал. Эксперимент закончен. Во всяком случае, его первая фаза. Теперь надо ждать результата. Вы посидите пока здесь, отойдите от шока, а я пойду доложусь наверх. То, что сделали китайцы, наверняка не согласовано.

Недовольно хмурясь, профессор встал с кресла и, бросив на нее одобряющий взгляд, направился к двери.

– Твою мать! – выругалась вслух Татьяна и прислушалась к своим ощущениям.

Звон в ушах прошел, голова была легкой, тело – полным энергии и готовым к действию. Как и говорил Лесовский, она чувствовала себя отдохнувшей и собранной. Пытаясь самостоятельно вызвать состояние, стимулированное только что профессором, она внимательно посмотрела на огонь, потом перевела взгляд на тяжелые, медленно плывущие по небу тучи. Огонь как огонь. Тучи как тучи. Все было как всегда, но она чувствовала, что в ней все-таки что-то изменилось. Озадаченно хмыкнув, она попыталась уловить ускользающее чувство и вдруг поняла, что это. Она чувствовала удовлетворение от хорошо выполненной работы. Как после первой пятерки в школе. Как после трудного экзамена, сданного на отлично. Как после первой проведенной самостоятельно операции. Чувство какой-то завершенности, удовлетворение и тихая внутренняя радость от успеха, как будто цель ее жизни была достигнута. «Здорово, – не сдержав улыбку, подумала она. – Но откуда это?»