Эдгар Грант - Крипта

Получив вежливые отказы от всех, кто потенциально мог помочь в решении его проблемы, Линден уже был готов опустить руки, но в одном академическом журнале наткнулся на статью о том, что компания Фуджитсу готовится к тестам суперкомпьютера нового поколения, разработанного для университета Хоккайдо. Характеристики машины не были феноменальными – всего 4 петафлопс* (*Флопс – единица измерения производительности суперкомпьютеров. Петафлопс – 10 в 15 степени флопс) . В Японии были суперкомпьютеры и в шесть раз мощнее. Но привлекательность установки Фуджитсу заключалась в том, что суперкомпьютер создавался специально под нейроморфную* (*По механизму операций близкую к человеческому мозгу) нейросеть нового поколения, совмещенную с обширным облачным сервисом. Такой аппарат мог бы составить его модель за несколько недель, а его нейросеть во время работы была способна свободно оперировать переменными, выдавая различные прогнозные сценарии.

Несколько дней профессор набирался смелости и наконец составил письмо с описанием своего проекта и необходимой помощи. Упор он сделал на то, что составление глобальной климатической модели является одной из самых сложных задач для суперкомпьютера. Еще он сообщал, что теперешняя ооновская модель делалась аж пятью машинами и потом сбивалась учеными в единое целое чуть ли не вручную. Без особой надежды на успех он отправил свое послание в Фуджитсу и был очень удивлен, когда через несколько дней получил ответ. Руководитель тестовых работ очень извинялся за то, что не может включить его проект в график на текущий месяц, так как он расписан буквально по минутам, но ввиду чрезвычайной сложности задачи готов обсудить возможность выделения машинного времени в конце следующего тестового цикла. Подпрыгивая от счастья от такой новости, Линден из своих предыдущих докладов ученой комиссии быстро составил краткое описание проекта, приложил используемый при моделировании софт и отправился в Хоккайдо навстречу своему счастью.

Через месяц профессор, сидя вместе с командой программистов в операционном зале, наблюдал, как на широком, разбитом на множество сегментов экране основного терминала выстраиваются колонки командных кодов, разгоняя суперкомпьютер на максимальную производительность. Он на секунду закрыл глаза, представив, как бросит на стол руководителю МЭГ ООН папку с докладом о том, что все текущие теории о грядущем изменении климата неверны, потому что основаны на неправильной методологии анализа базовых данных и не принимают во внимание еще один чрезвычайно важный фактор. А еще он выложит на стол свою климатическую модель, стройную, свежую и привлекательную, как юная дева из сказаний древних викингов. И потребует денег, большое количество денег на дальнейшие исследования. И у него будет огромная лаборатория. Нет, не лаборатория, а целая международная коллаборация* (*Здесь – неформальное сообщество ученых, работающих над одной проблемой и координирующих свою деятельность с целью достижения согласованного результата) , в которой будут участвовать десятки ведущих ученых со всего мира. А потом будет слава, признание, почет. Возможно, даже нобелевка.

Да. Он стоит на пороге большого открытия. Вернее, не открытия, а исправления фатальной ошибки, из-за которой мир может быть ввергнут в катастрофу. Через неделю работа над его моделью будет закончена. Месяц понадобится на ее доводку, роспись комментариев и подготовку доклада. А потом – в ООН, навстречу славе!

Сияя от счастья, Линден обнял за плечи свою новую подругу, поднял стакан с остатками виски и обвел коллег торжествующим взглядом римского императора, только что победившего в самой важной в его жизни битве.

– Друзья! Через неделю мы станем знаменитыми. Наши имена войдут в историю науки. Так выпьем за наш успех!

– За успех, – поддержали его японские коллеги, подняв бокалы с пивом.

В эту пятницу они собрались поужинать в недорогом, стилизованном под Дикий Запад баре. После сочного стейка из идеально приготовленной местной говядины и нескольких стаканчиков виски настроение профессора было прекрасное. Особенно радовало то, что пару дней назад у него появилась новая подружка. Не тихая, молчаливая и зажатая комплексами японка, а реальная женщина, страстная и веселая, аспирант из Канады, приехавшая в Японию по обмену. Она была биологом, писала диссертацию об адаптации животных в городской среде и состояла в нескольких НГО, где состоял он сам. Линден не скрывал радости, что нашел родственную душу, которой была не безразлична судьба планеты и которая разделяла его ненависть к промышленникам, убивающим экосистему Земли. К тому же она не была затюканной либеральной пропагандой фригидной феминисткой, вела себя, как подобает обаятельной и немного кокетливой женщине, и была чертовски хороша в постели.