Дмитрий Шелег - Кадет Морозов

— Что еще? — решил я немного ускорить его, не понимая, что могло привести к столь непривычному поведению.

— Я многого не знаю и, может быть, не все понимаю, — наконец решившись и аккуратно подбирая слова, начал говорить Федот. — Но по какой-то неизвестной мне причине отец сейчас держит в темнице твоего Феофана.

Не слушая больше брата, я стремительно вылетел из комнаты и двинулся в сторону подвала.

— Здесь направо, — повел догнавший меня Федот и с любопытством добавил: — Его почему-то поместили в специальную темницу для высокоранговых магов.

Я ничего не ответил, но брат, судя по всему, не расстроился. Ему хватило ума сложить обстоятельства и мою реакцию.

Оказавшись в подвале, мы подошли к двери, возле которой стояли двое воинов и маг, после чего беспрепятственно вошли внутрь.

Феофан сидел на деревянных нарах спиной к стене и безмятежно смотрел перед собой. Его лицо было испещрено большим количеством гематом и ран, поломанный нос съехал набок, а все тело покрывали неприятные глубокие раны и ожоги.

Руки и ноги наставника сковали широкими, исписанными непонятными письменами, оковами. Он сидел в какой-то странной, исковерканной позе лотоса.

«Какой-то артефакт, вытягивающий все силы, — догадался я. — Иначе Феофан попытался бы сбежать».

Я хотел подойти к нему, но между нами выросла туманная дымка, вырвавшаяся из ауры отца. Она, как оказалось, несмотря на невзрачный вид, была чуть ли не тверже камня.

— Убери ее! — жестко потребовал я, посмотрев на Темникова.

— И почему я должен это сделать? — таким же тоном произнес он, пристально глядя мне в глаза.

— Это мой наставник! — заявил я, не дрогнув. Заполненные тьмой глаза я видел только в фильмах ужасов, но в реальной жизни это оказалось довольно неприятным зрелищем.

— А также человек, проливший кровь в этом доме, — отрезал отец. — Он преступник! И я в своем праве!

Скосив взгляд чуть в сторону, я заметил, что еще недавно с любопытством прислушивавшегося к нашему разговору Федота, словно пушинку, вытолкнула из камеры темная отцовская аура, и железная дверь с грохотом захлопнулась.

«Ага, значит, сейчас пойдет основной торг, — подумал я. — Отец не зря избавился от свидетелей, да и не нужно старшему брату знать о мерзкой грязи в семье».

— Ты тоже пролил в нашем доме кровь, — пользуясь отсутствием свидетелей, веско заявил я. — А он лишь исправлял твои ошибки!

— Пусть так, но это не…

— Чего ты хочешь? — резко перебил я отца, ломая всю его игру. — Говори прямо!

Не знаю, чего конкретно он хочет, но уверен, что Федот не случайно стал свидетелем утренних событий и неспроста оказался в моей комнате.

— Я хочу его смерти, — выдержав небольшую паузу, решительно произнес отец. — Он виноват, вот и все.

«В таком случае зачем было волочь его сюда? — подумал я. — Там не мог убить или как? Актер, блин… Подыграю немного».

— Так не пойдет, — покачал я головой. — Ты же знаешь, что это единственный преданный мне человек, который не раз спасал мою жизнь. Поэтому пришла очередь вернуть должок.

— Понимаю, — просто согласился отец и замолчал.

«Чего же ты хочешь? — подумал я, после чего наконец понял. — Вот же идиот! Как я сразу не догадался! Он явно хочет избавиться от долгов!»

— А ты помнишь, что после победы в финале турнира задолжал мне несколько просьб? — спросил я и мысленно добавил: «А точнее, целых пять».

Отец с явным недовольством кивнул, и я понял, что попал в цель.

— Ну так вот! Я хочу, чтобы ты освободил Феофана и больше не имел к нему никаких претензий.

— Это две просьбы! — не согласился Темников. — К тому же за жизнь своего человека ты бы мог дать и пять. Это была бы справедливая цена.

— Ничего себе! — возмутился я. — Когда тебе нужна была помощь, я сделал все, как надо, благодаря чему ты теперь в шоколаде! Еще и сам сказал, что пять просьб — в самый раз и торговаться не намерен! А когда мне действительно понадобилось что-то от тебя, то ты мало того что к каждому слову стал придираться, так и вообще обуть меня решил?!

Выдержав небольшую паузу и все обдумав, я произнес:

— Раз ты не хочешь играть по-честному, то моя просьба будет звучать так. Я прошу полной неприкосновенности для Феофана. Это ведь получается всего одна просьба? Все верно?

Отец некоторое время, прищурившись, смотрел на меня, а затем произнес:

— С единственным условием. Он должен дать клятву, что не причинит вреда ни одному представителю рода Темниковых.