Ник Фабер - Огонь и отвага [litres]

– Давайте, ребята. Продолжаем, нужно отвлечь его.

Вдруг из динамиков меха раздался полный ярости крик. В нём было столько злости и практически животного бешенства, что Мак’Мертон не сразу понял, что он принадлежит человеку.

– Почему вы все не сдохнете!

Резким движением мех развернулся, задев манипулятором стоявшие рядом тележки с оборудованием и инструментами. Металлические обломки, в которые они превратились, разлетелись во все стороны шрапнелью. Одному из бойцов пришлось спешно упасть на пол, уворачиваясь от пронёсшихся над головой остатков одной из тележек.

– Почему… Просто умрите… Просто сдохните и порадуйте капитана!

Манипуляторы меха с металлическим лязгом разъединились и стали походить на четырёхсоставные клешни, которые вцепились в оболочку кожуха. Уже повреждённый металл и композитные материалы начали поддаваться, едва заметно деформируясь и изгибаясь.

– Дерьмо!

Перепрыгнув через препятствие, за которым до этого прятался, Нори бросился к противнику, на ходу стреляя из пистолета.

– Лиза! Он сейчас сорвёт его…

– Почти всё. Евгений заканчивает настройку, иначе он не сможет прожечь корпус достаточно быстро.

– Быстрее!

Голос Нори, казалось, зазвучал эхом в его собственном шлеме. До меха не больше пяти метров. Рука смещает прицел. «Хаудах» в его пальцах выпускает практически весь боезапас, почти моментально опустошая магазин. Десять зарядов ударили в уже повреждённое коленное сочленение. Под этим разрушительным градом защитные пластины превратились в лохмотья, которые сорвало с креплений, обнажая скрытую за ними механику. Несколько тяжёлых дротиков вонзились в механизмы и приводы, окончательно разрушая их. Потеряв опору, мех рухнул на одно колено с тяжёлым и звучным ударом, но продолжил цепляться за свою жертву. От резкого рывка прочный металл защитного кожуха трескался и изгибался наружу, обнажая скрытые под ним жизненно важные системы.

Пустой магазин полетел на пол, а его место занял новый. Последний.

Места сочленения самые слабые. Зная об этом, Нори подбежал практически вплотную к меху. Если повредить один из манипуляторов…

Верхняя половина меха повернулась вокруг оси. Видимо, оператор заметил его и теперь решил избавиться от надоедливой букашки. Пригнувшись и пропустив над головой один из захватов, Мак’Мертон не успел увернуться от второго. Двухметровая механическая рука врезалась в него подобно тарану. Броня выдержала удар, но десантника сбило с ног и с силой впечатало в кожух реактора. В груди Нори что-то сломалось, и по телу пронеслась волна обжигающей боли. Он зашёлся в кашле, и внутреннюю сторону его шлема покрыло мелкой россыпью кровавых капель. Системы жизнеобеспечения брони натужно взвыли, сигнализируя о сбое в работе его организма, и принялись накачивать организм обезболивающими. Динамики шлема надрывались от встревоженных голосов товарищей.

Оглушённый, Мак`Мертон заметил движение перед собой, но ничего не смог сделать. Лишь попытался подняться на ноги и хоть как-то увернуться, но всё тщетно. Отбросивший его словно куклу манипулятор сомкнулся вокруг него и оторвал от земли. Нори почувствовал, как увеличилось давление и захваты меха начали сдавливать его. Броня сопротивлялась, попутно сигнализируя о потере герметичности, когда треснули и сломались под воздействием давления бронепластины. Новая волна острой боли родилась в груди и пронеслась по телу, пробившись через блокаду из обезболивающих препаратов.

В голове Нори лишь одна мысль. Так близко! Плечевой привод манипулятора, который вот-вот его раздавит, прямо перед глазами. Десантник поднял заряженный пистолет и опустошил весь магазин в цель перед глазами. Через боль Мак’Мертон увидел, как за спиной меха мелькнула тень. Разбежавшись, Лиза оттолкнулась от палубы. Движение, усиленное системами брони и её собственной, генетически улучшенной мускулатурой, подбросило её в воздух. Она взмыла вверх и приземлилась прямо на крышу операторского отсека. Один из множества расположенных на корпусе модулей с широкоугольными камерами внешнего обзора тут же повернулся к ней…

Бешеные вопли Клинта эхом бились внутри корпуса меха. От передозировки глаза его застила кровавая пелена. Он был так счастлив всего мгновение назад, когда его могучая рука буквально выдавливала жизнь из этой надоедливой букашки, которая посмела причинить ему вред. А сейчас ЕГО могучая правая рука безвольно повисла и не желала подчиняться ему. На схематичном изображении перед Клинтом загорелись десятки надписей и изображений повреждённого узла, сигнализируя об утрате функциональности правой руки.