Евгений Алексеев - Во имя Чинхва! [СИ]

Но в конце концов бедолагу допустили в обычный с виду капонир, в котором его ждал лично Чхоль Чинхва в окружении своих вассалов. Если корейцы были привычны и относительно цивилизованы, то отдельные представители кочевников выглядели немного жутковато. Воины в старинной броне, мехах, артефактах как бы не из частей тел врагов, шрамы и свирепые ухмылки на лицах, ко всему куча холодного оружия самого страхолюдного вида.

Но больше всего полковника поразили главы Белуджи и Гарзаи. Эти твари сидели тут как свои за общим столом и даже что-то лениво жевали, периодически вытягивая из блюда в центре стола мясистые, жирные кости. Сейчас бывшие союзники британцев мало отличались от адайцев, каракесеков или дулатов. Такие же, по сути, дикари, с которых очень быстро слетел легкий налет цивилизации. И по тому, как свирепо эти воины смотрели на полковника, было ясно, что бывшие подчиненные помнят офицера, щедрого на унижения и наказания, не самым лучшим образом.

И тут Маккейн пометил интересную деталь. Утонченный Чинхва, несомненно, имеющий за собой сотни поколений предков, смотрелся среди дикарей более чем органично. Он без брезгливости и с заметным аппетитом брал с блюда куски мяса и не менее вкусно их поедал. Его манеры при этом странном ритуале разделения пищи оставляли желать лучшего, а как иначе при полном отсутствии приборов, когда есть приходилось исключительно при помощи рук или небольших складных ножей, которые имел каждый из сидящих за столом. Зачем отпрыску древнего и славного рода так сильно сближаться с дикарями?

– Полковник Маккейн, добро пожаловать, – молодой Чинхва радушно приветствовал британца, помахивая внушительным мослом с остатками мяса, который до того Чхоль смачно обгладывал.

– Доброго вечера господа, – слегка шокировано ответил британец.

– Не хотите с нами поужинать? – предложил кореец.

– Хмм… спасибо, но я сыт, – вынужден был отказаться Маккейн. Полковник понимал, что совместный прием пищи хорошо скажется на дальнейших взаимоотношениях, но пересилить себя и сесть за стол с этими дикарями с их дикарской едой и полным отсутствием приборов, потомок британских джентльменов не смог.

– Зря полковник, вы ведь хотели остаться тут надолго, но даже не удосужились принять местные традиции, – укоризненно и как-то не по возрасту бросил юный Чинхва.

– Британия не была бы тем, что есть сейчас, если бы тратила время на аборигенов. Мы несем им свою культуру и несомненно более прогрессивные обычаи! – неожиданно для себя сорвался Маккейн, который всегда был яростным сторонником подавления и ассимиляции аборигенов британских колоний. Погорячился и тут же задумался, а зачем этот разговор Чинхва? Ведь на самом деле ментат попросту показывает своим союзникам спесь и высокомерие британцев, еще больше давая убедиться кочевникам и пуштунам в том, что им не по пути с Британской Империей. Вот же черт, извлекает выгоду даже из таких мелочей про себя восхитился полковник.

– Что же, господин Маккейн, ваша точка зрения имеет место быть, – довольно покладисто прекратил зарождающийся спор Чинхва, – раз не хотите есть, значит будем говорить о делах. Вам как удобнее подождать пока мы закончим или вас наша трапеза не смущает?

– Я готов проложить переговоры, – чувствуя небольшую издевку отрезал Маккейн. Уж он то покажет этому молокососу как вести беседу, зрелый и многоопытный вояка знал толк в переговорах и надеялся обескуражить Чинхва даже, учитывая его способности к чтению мыслей.

– Ну все что вы хотели мне сказать я уже знаю. И все ваши секреты, которые я теоретически хотел бы у вас выведать, тоже знаю! Поэтому будет правильно начать переговоры с ваших вопросов, чтобы так сказать зафиксировать их для кратких итогов нашей встречи, – Чинхва в очередной раз сломал все планы Маккейна, рассчитывающего на словесные баталии, кружева лести и соревнования интеллектов. Как? Как можно вести переговоры с таким монстром?

– Хмм… по-видимому вы видите и все мои вопросы? – обескуражено промямлил полковник. Давненько ему не приходилось быть в роли дурака. Проигравшего да, но дурака и простофили нет!

– Да, знаю, – не стал ерничать Чинхва, внимательно смотря полковнику в глаза. При этом Маккейн чувствовал себя загипнотизированной мартышкой перед огромным удавом, кореец как будто вынимал душу из офицера. Нужно было разорвать зрительный контакт, но у Маккейна не было сил даже просто повернуть голову.