Сергей Щепетов - По ту сторону

— По-моему, тебе ближайшие двадцать минут тоже наливать не стоит. Так ты что, меня тут спать положишь, раз от дома отлучил и жену совратил?

— Жену пока ещё не совратил. А надо?

— Пошёл на хрен! — от души выразился я и сразу же усомнился: «А, может, и правда, надо?..»

— Сам пошёл! — отреагировал Серёга. — И не куда-нибудь, а в сортир! А я тебе лежанку пока оформлю. И морду помой, а то у тебя глаза грустные!

Из «совместного» санузла я вышел минут через десять. Некое лежбище для меня было уже готово, а Серёга опять сидел в паутине проводов среди разнокалиберных экранов.

— Справился? — косо глянув, спросил он меня.

— Чо там справляться-то… — вяло отмахнулся я. — Только в зеркало смотреть противно. Лысею!

— Вот! — внезапно возбудился изобретатель. — А почему тебя колышет количество волос на голове, а?

— С ними красивше… — недоумённо пожал я плечами.

— Врёшь! — обрадовался приятель. — Эту тему надо разжевать! Давай, надевай колпак!

— Опять? Ну ладно…

И машина считала мои мысли. И выдала резюме:

«Диагноз: субъект не удовлетворён своей внешностью, в частности количеством растительности на голове.

Причины (кратко). Субъект сомневается в своём иерархическом ранге и подсознательно ищет ему подтверждения. Наиболее простым и древним показателем «высокого качества» самца у приматов является его внешний облик — он должен быть «свиреп, вонюч, волосат». Отсутствие буйной растительности на голове неосознанно воспринимается как признак молодости (ещё не выросла) или старости-дряхлости (уже облысел). Отсюда происходит мода на парики и бороды в средние века или на щетину на подбородке в конце XX — начале XI веков. Издревле рабов, заключённых и рекрутов стригли наголо. Протест против традиций общества — длинные волосы хиппи. Отсюда происходит и «антимода» конца XX века — бриться наголо, характерная для низко— и среднеранговых членов криминальных группировок. У женщин мотивировка другая».

И придраться мне было не к чему — всё по науке…

— Ладно, мы спать-то сегодня будем? — уныло поинтересовался я.

— Ложись, а я ещё посижу…

— Угу… Только музычку убери! — попросил я, стягивая штаны. — Эти ритмы на басах меня за селезёнку щиплют — терпеть не могу!

— А это — другая тема! — заявил Серёга, поднимаясь во весь свой немалый рост. — Прикол в том, что это — не моя музычка.

— В смысле?

— Данные зажигательные ритмы тяжёлого рока происходят из сорок шестой квартиры. Она находится этажом ниже, и вход из соседнего подъезда. Однако пробивает сквозь все стены — хрущёба всё-таки.

— И ты это терпишь? — подначил я в пьяном кураже. — Насколько мне известно, боец из тебя не ахти, однако имидж внушительный. Сходил бы к ним и разобрался! А то давай вдвоём сходим — ну, огребём пи…й — первый раз, что ли? Спать же не дадут!

— Не, — качнул головой амбал, — там мы не огребём. Ходил я уже… Думаешь, там бритые жлобы веселятся? Не-а! Это девочки-соплячки отдыхают. Студенточки иногородние там квартиру снимают. То соседей зальют, то пожар устроят. А уж без музыки им никак!

— И ты это терпишь?! — рефреном вопросил я.

— Обижаешь, начальник! — ухмыльнулся Серёга. — Я отчаянно борюсь за своё жизненное пространство! Отстаиваю его, так сказать!

— М-да, похоже, отстоял…

— Ваши намёки, Вован, я отвергаю в корне! — глумливо возмутился приятель. — Эта беда — не беда. Я, конечно, к ним поначалу ходил, объяснял, внушения делал и лекции читал о том, что жить в обществе и быть от него свободным никак нельзя. В том смысле, что надо себя ограничивать в соответствии с требованиями соседей. Однако хватает этих внушений максимум на сутки, а потом всё по новой. Они же девчонки — они не разумом живут, а…

— Хорош грузить! — слабо возмутился я. — Вот ты мне будешь рассказывать, каким местом думают тинэйджеры! Особенно женского пола… Знал бы, лучше б к жене ночевать пошёл!

— Да перестань ты ныть! Ты ж с технико-гуманитарным гением имеешь дело! Мешает чужая музычка? Так заткни её!

— Гранату кинуть?

— Зачем? Чемоданчик видишь? Ну, на котором у тебя подушка лежит? Вот, доставай его, открывай…

— Ну, достал. Ну, открыл… Это тот самый, который думатель-пониматель? И колпак вот тут пристроен…

— Он самый. Индикатор горит? Хорошо! Внизу по центру два тумблера, а над ними экранчик. Видишь?

— Угу!

— Смотри на экранчик и тихонько крути тумблеры — ищи «максимальное биение», как в рации.

— А как я узнаю, что нашёл?