Александр Шапочкин - Глава клана. Том 2

В общем… это была катастрофа! Её можно было бы даже оправдать внутренним бунтом и восстанием ветви, если сравнивать с обычным кланом… но Абызбика сама себя не обманывала. В тот день Бажобановых вырезали под корень. Детей, мужчин, женщин и стариков! Не разбираясь, кто прав, а кто виноват, просто мстя даже не за нападение, в котором погибло в разы меньше человек, а за сам раскол, произошедший два столетия назад, и за то, что эти люди позволили себе желать жить по-другому.

Да… это было в традициях Казани. Вот только традиции «их» родного полиса, пусть, по мнению Абызбики, они и являлись единственно верными и приемлемыми, никак не были традициями Большого Клана Бажовых или других ипокатастим, не привыкших к абсолютной власти хана и к другим естественным порядкам жёсткой казанской дисциплины.

Тяжело вздохнув, Абызбика вновь взглянула в окно, в котором с наступлением вечера начало отражаться её по-детски суровое лицо, которое вполне можно было бы назвать «мило надувшимся». Выход из сложившейся ситуации она видела только один, а потому, поправив платьице, девочка подошла к своему рабочему столу и, выдвинув ящик, достала оттуда подаренный ей когда-то дорогой слегка изогнутый нож с костяной рукоятью и практически бритвенной заточкой лезвия.

Сегодня, решила для себя Абызбика, всё сложится по-другому! Пусть даже она застряла в этом теле и не способна творить чары…

Как и в прошлый раз, банды встретились на пустующей в ночное время рыночной площади. Перед массовой дракой должен был состояться бой, на который я подписался, однако, увидев вышедшего вперёд Валялу, просто примёрз к одному месту, во все глаза глядя на своего противника.

Это был не тот Сидор, с которым я дрался в прошлый раз. То есть это , по-моему, даже не было человеком! Раздвигая торсом толпу васильковской уличной шпаны, на меня двигался гигант метра в два с половиной ростом, абсолютно лишённый кожного покрова, с тёмно-красными, словно пульсирующими, бугрящимися мышцами, причём только бицепсы на его руках был раза в два толще, чем моё бедро.

Из одежды чудовище, способное посрамить анатомические модели, носило только массивные ржавые доспехи, совершенно непривычного вида кирасу, наручи и сапоги. На голове оно имело шлем-каску, словно сросшуюся с черепом, из дырок для глаз которой лился мерцающий призрачно-голубой цвет. Из лишённого губ рта, украшенного внушительными человеческого вида зубами, потоком стекала фосфоресцирующая слюна, а с каждым выдохом вырывался синеватый светящийся пар.

Остановившись и глухо зарычав, словно паровой котёл огромного вездеезда, монстр пару раз ударил заточенным рельсом, который сжимал в паровой руке, по неаккуратно оторванной бронеплите, как-то прикрученной в левому локтю вместо щита, и выжидающе посмотрел на меня. А затем вдруг набрал в грудь воздуха и, нагнувшись к нам, издал дикий рёв.

Меня словно в грудь ударило, заставив отступить на пару шагов. А кого-то из бугровской шпаны и вовсе повалило на землю. Причём толпа васильковских за спиной у монстра тут же разразилась свистом и хохотом, однако мне сейчас было плевать на них даже больше, нежели в тот первый раз, когда я тянул время, игнорируя все оскорбления.

Если настоящий Сидор-Валяла раньше вызывал у меня оторопь, но с ним, даже под дурью, можно было сражаться… То, что делать с подобным чудовищем, полностью лишившись живицы, имея в распоряжении только коротенькую колотушку, я просто не представлял. И это при том, что мне было откровенно страшно! А от того, чтобы развернуться и просто свалить отсюда, меня удерживало только осознание того факта, что это всё не реальность, а часть дурацкого испытания!

Причём сейчас мне стала предельно очевидна причина, по которой Хозяйка на этот раз взяла, да и оставила мне все мои воспоминания. Я шёл сюда, можно сказать, поплёвывая по сторонам и ожидая лёгкой победы над Сидором, который мне даже без чародейских возможностей сейчас практически ничего не мог противопоставить. А ведь в прошлый я его опасался… хотя чего уж себе врать, я Валялу боялся, потому как знал, что это за человек, и что умирать мне предстоит долго, на потеху обеим собравшимся здесь бандам. Собственно, тот самый страх и придал мне решительности, заодно практически отключив в тот момент мозги.

Но если бы в реальности в тот момент против меня вышло вот это – я бы, не задумываясь, сбежал, просто плюнув на все свои обязательства перед приютскими бандюками. Причём на другой конец Полиса, вопя по дороге во всю глотку о том, что в Нахаловке живёт настоящее чудовище.