Александр Шапочкин - Осколки клана. Том 1

«Надо брать живым!» – понял я, и, судя по всему, в очаровательную блондинистую головку напарницы пришла точно такая же мысль, потому как девушка, отодвинув меня и прошептав одними губами: «Я сама!» – решительно направилась к мужику, складывая ручные печати.

– Шоковый удар! Активация! – прошептала девушка, быстро касаясь оголённой шеи встрепенувшегося при звуках её голоса мужчины.

Что-то негромко застрекотало – и в воздухе запахло грозой, как во время спарринга с Громовым. Наблюдатель выгнулся дугой, мелко дёргаясь, и если бы Маша его не придержала, непременно бы упал на пол, уронив стул.

– Всё, – устало произнесла девушка, аккуратно положив тело грудью на стол и быстренько смахнув со лба выступивший пот. – Второй, надо бы его зафиксировать, а то он может очнуться в любой момент. А думаю, он нам полезнее живым, чем трупом.

– Согласен, – кивнул я, вытаскивая из подсумка одноразовые наручники и небольшой моток крепкой лески. – Третья, а я и не знал, что ты владеешь электрической стихией.

– Это не она, – улыбнулась девушка. – Точнее, не совсем она… Это медицинские чары для усмирения особо буйных пациентов. Живицы жрут много, а эффективны только при прямом касании участков тела возле важных центров нервной системы. Ты крути его пока, а я люк посторожу.

Спеленать пленного было делом нескольких секунд. Руки зафиксировал наручниками за спиной, часть лески по привычке убив на то, чтобы подмотать друг к другу средние и безымянные пальцы обеих рук так, чтобы при всём желании невозможно было сложить ни одной печати. Мужик, конечно, не чародей, но бережёного Уроборос бережёт! Мало ли какие интересные фокусы порой придумывают люди на вот такой вот «крайний» случай. Остальную часть мотка пустил на то, чтобы связать наблюдателю ноги, сняв предварительно тяжёлые и явно удобные сапоги из грубой кожи, в мыске одного из которых обнаружился пружинный нож, ещё и смазанный какой-то подозрительной гадостью.

Собственно, после этой находки по-быстрому, но внимательно обыскал бесчувственное тело. Из разряда, мало ли что. Кляп-то в рот я ему, конечно, запихнул, использовав для этого его же собственную портянку, так что, если он её специально заранее не отравил, пососать заведомо смоченный ядом воротник или откусить язык не выйдет. Но проверить одежду на всякие там вшитые иглы и лезвия всё равно стоило. А затем негромко щёлкнул пальцами, привлекая внимание застывшей у люка девушки.

– Третья, – я протянул подошедшей напарнице несколько цветастых бумажек и небольшой, но пухлый блокнотик в твёрдом переплёте. – Скажи мне, пожалуйста, что я ошибаюсь…

– Это гривны, – уверенно отказала мне в такой малости госпожа Очевидность, лишь мельком взглянув на валюту соседнего Полиса, потому как её куда больше заинтересовала вторая находка. – А это, судя по всему, путевая книжка. На мове… Это киевский язык у них так называется.

– Ты его знаешь? – поинтересовался я, продолжая выворачивать карманы пленного, избавляя его от личных вещей, к сожалению, нам бесполезных и прочих опасных предметов, вроде обнаружившейся в нагрудном кармашке плоской алхимической гранаты. – А то буквы вроде знакомые, а что написано, не понимаю.

– Ну… вообще, я только ляхско-варшавский и казанский учила, – поджав губки, задумчиво произнесла девушка, перелистывая странички. – Так… ну, для нас мало чего полезного. Фактически это дневничок, в который он заносил личные заметки и кроки, касающиеся своих схоронов и таников в Зелёной Зоне. Ну и завещание написал в конце. Мол, похороните меня, братцы, в родной киевской земле, да под святым Дубом…

– Это не завещание, а что-то типа оберега-наговора, принятого у наёмников, – вставил я, оттаскивая связанного пленника подальше в угол, а его богатства перемещая на стол. – У отца что-то похожее было. Не слово в слово, конечно, но бумажку с похожей записью он всегда таскал в непромокаемой латунной капсуле на цепочке.

– Поня-ятненько, – протянула девушка и, увидев, что я прислушиваюсь к воткнутой в правое ухо колотушке, вопросительно посмотрела.

– Трёхминутная готовность, – прокомментировал я. – Сейчас внизу будет взрыв, это наш шеф, с Четвёртой буду пробиваться прямиком к «крысиному ходу», после него заходят Первый с Пятой, и начинаем спускаться мы.

Конечно же, не возясь с нами, Мистерион, как и любой другой чародей его уровня, уже давно без всяких проволочек вырезал бы весь этот ненормальный «Свищ». Но всё же мы вроде как должны были чему-то учиться, а потому наставнику приходилось подстраиваться под наши возможности, а не единолично устраивать «Утро стрелецкой казни» для отдельно взятых «вроде как бандитов».