Тимур Машуков - Гром над Тверью

– С Ольгой? – напрягся я, – зачем?

– Не делай из меня дурака, она с ним встречалась и что-то может знать, ну, или пролить свет на его способности.

– Я не позволю тебе допрашивать мою дочь!!!

– Да кто говорит о допросе?!!! Просто поговорим, если хочешь, в твоем присутствии.

– Мне бы не хотелось поднимать тему Громова при ней. Они, ну скажем так, не очень хорошо расстались.

– Сами расстались или ты помог?

– Сами или я, какая разница?! Важен сам факт.

– Ну, понятно, не одобрил, значит, выбора своей дочки и надавил авторитетом.

– Не одобрил. Мне пустые в семье не нужны!!!

– Пустые?

– Ну, я ж не знал, что это, мать его, Громов! – закричал я, с бессильной злобой глядя на Давыдова. – За свою ошибку я уже тысячу раз казнил себя. А теперь, когда всплыли ТАКИЕ обстоятельства, даже не знаю, что делать.

– Ладно, не напрягайся ты так, дело молодое, поругались-помирились. Но ты же понимаешь, что на самотек это оставлять нельзя?

– И что ты предлагаешь?

– Ну, во-первых, когда Громов объявится, обеспечить ему максимальную защиту, но с этим я справлюсь сам. Во-вторых, надо устранить Вяземского, из-за них началась эта буча. Глядишь, Громов старший и успокоится. К нему, кстати, сила вернулась, ты знал? Так громыхнул, что я чуть не испортил фигуру натурой от ужаса.

– Да ты что?!!! – обалдел я от услышанного, – Ну, теперь хана всем, кто его травил при императрице. Он мстительная сволочь, и очень злопамятная.

– Вот и я о том же. Значит, надо, чтобы таких осталось как можно меньше при дворе. Ты ведь понимаешь, что парня надо привязать к стране. За ним такая охота уже началась, а сложить один к одному могу не только я. Пока думают, что он просто очень сильный маг, но когда поймут, что он может быть Высшим, представляешь, что начнется? Да и для тебя породниться с Громовыми не зазорно. Древнейший уважаемый род, сильная кровь, дети будут на загляденье.

– Да понимаю я все, но что могу сделать?

– Так ты со мной?

– Конечно, такой шанс я не упущу.

– Тогда сам поговори со своей дочкой, важна каждая мелочь. Причину разговора придумай сам, но она не должна ничего знать. Иначе по глупости может все испортить. Кошмар, судьбу государства решают подростки! Куда катится этот мир…

Обсудив со мной еще некоторые детали, Давыдов ушел, пообещав созвониться завтра, а я с тяжелым сердцем отправился домой. Разговор с дочерью предстоял не из легких.

Несмотря на поздний час, она не спала, и я, предварительно постучав, зашел в ее комнату. Ольга сидела за письменным столом и что-то быстро печатала на компьютере. Увидев, как у нее изумленно поднялись брови при виде меня, я замялся, не зная, с чего начать.

После того вечера, когда она звонила Громову, мы с ней почти не общались. Я не скрывал своего разочарования в ней, и она платила мне тем же. Но сейчас ситуация требовала найти точки соприкосновения. Пускать ее на самотек я не планировал.

– Ну, как ты? Мама не пишет? Совсем заработалась в своей Африке? Домой-то когда собирается?

Моя первая жена Василина, мать Ольги, уехала с дипломатической миссией в Африку, и была там уже больше года.

– Пишет, обещает к октябрю вернуться. Скучает очень, как и я за ней, – чуть смущенно ответила дочка. – Но ты и так это знаешь, папа. Не думаю, что ты среди ночи пришел спросить меня о маме.

– А что, я не могу зайти просто так к собственной дочери?

– Можешь, конечно, но не делаешь этого уже очень давно, а тут вот прямо среди ночи в тебе снова проснулись горячие отцовские чувства?

– Не ёрничай, – кисло поморщился я. – Хочешь начистоту – давай на чистоту. Мне нужно знать все, что ты знаешь о Сергее Изборине.

– Я считала, что эта тема была закрыта нами еще год назад. С чего вдруг такой интерес?

– А с того, что он натворил дел и сбежал. К тому же, всплыл инцидент, когда он покалечил охранников Савелия. И тут оказалась замешана наша фамилия. Ко мне обратились за информацией о нем.

– Ну, так и дай им ее. Я-то здесь причем? После нашего с тобой по-родственному «теплого» разговора, я с ним больше не общалась, как ты и хотел, и что там у него происходит – мне, собственно, все равно.

Услышав это, я недовольно поджал губы. Все оказалось сложней, чем я предполагал. Неужели я настолько сильно смог надавить на нее, что все чувства к этому парню у нее прошли? Или она просто хорошо играет? Ладно, попробуем еще раз.

– Ты не понимаешь, я ему хочу помочь. Зла на него я не держу, как и обещал, ничего Избориным не сделал, хотя мог. Но тут замешаны интересы государства, и я обязан помочь следствию.