Тимур Машуков - Гром над Тверью

И как это я их порезал? Сожалений от сделанного не было, либо ты, либо тебя, и подозреваю, что это не последняя кровь на моих руках.

С удивлением взглянув на часы, я заметил, что завтрак благополучно пропустил, и уже приближается время обеда.

Дома меня ждал прекрасный сюрприз в виде двух близняшек, с визгом повисших у меня на шее и что-то радостно кричащих мне в уши. Дядя стоял на крыльце и довольно щурился, глядя на нас, радуясь нашей встрече не меньше меня. Подхватив так и не отлипших от меня девчонок, я кивнул дяде, не имея возможности пожать ему руку, поднялся к себе. Там был немедленно расцелован, поглажен по голове и обнят бесчисленное количество раз.

– Мы скучали, – обвинительно ткнула в меня пальцем Вика, – а ты позвонил всего один раз. Чем ты тут занимался, что так занят был? Мы за него переживали, а он гуляет неизвестно где? Немедленно рассказывай, хотим все знать!!! – безапелляционно заявила она, взобравшись ко мне на колени.

Не видя смысла скрывать, хотя и ожидая самой негативной реакции, я рассказал, что произошло за эти 2 дня. За время рассказа был несколько раз назван дураком, стукнут по голове, объявлен маленьким ребенком, которого ни на миг нельзя оставить одного. Потом потребовали, чтобы я немедленно забыл о ней, потому что у меня есть такие замечательные и красивые они, и больше мне, по их утверждению, никто не нужен.

– Говоришь, она учится в академии, – задумчиво протянула Ника. – Интересненько.

– Не вздумайте ничего делать, – запаниковал я. – Все закончилось, не успев толком начаться. Забыли и проехали. Не было ее и нет. Не хочу, чтобы вы влезали в конфликт с могущественным родом из-за меня.

– Какой конфликт? Никакого конфликта не будет, – наигранно наивно похлопала пушистыми ресницами Ника, поцеловав меня.

– Просто девочки немного пошалят, не более, – мстительно оскалилась Вика.

От ее улыбки у меня по спине побежали мурашки. Женщина в гневе – это воистину страшно! И не дай бог попасться ей под горячую руку!

Обед прошел весело. Сестры, забыв про золотое правило, наперебой рассказывали, как прикольно в Москве, что в академию документы она подали и, скорее всего, пройдут, потому что всем видно, что дар у них сильный. Общежитие им понравилось, жить они будут вместе, дядя уже договорился. Жаль, что я туда попаду только через год, но скучать мне не дадут, и будут звонить каждый день. Завтра они уедут домой на неделю к родителям, а потом вернутся, и уже из Твери отправятся в Москву.

Я искренне радовался за девчонок, хотя и было немного грустно, что они опять покинут этот дом. После обеда они поднялись к себе отдыхать, а я подошел к дяде с вопросом, все ли прошло удачно с письмом. На это он как всегда, хитро улыбнулся в усы и сказал, чтобы я не переживал – письмо благополучно дошло до адресата. У меня прямо камень с души свалился, не думал, что я так сильно из-за этого волновался.

Спустившись в сад, я опять занялся упражнением на контроль. Силы выделялось много и сразу, а вот чуть-чуть выделить не получалось. Что-то я делаю не так, а вот что – непонятно. Память магов молчала, видимо, с такой проблемой до меня никто не сталкивался. Провозившись до вечера, я, поужинав в компании дяди и его жен, поднялся к себе – и каково же было мое удивление, когда я застал спящих сестер в моей постели! Раскинувшись по разные стороны кровати, они мирно сопели, вызывая чувство умиления. Решив, что спать еще рано, я сел в мягкое кресло и погрузился в чтение учебника по истории. Память памятью, но самостоятельной работы никто не отменял. Увлекшись книгой, я не заметил как стемнело. Часы показывали одиннадцать часов ночи и я, быстренько приняв душ, втиснулся между спящими сестрами и задремал. Проснулся я от того, что Вика, повернувшись ко мне, сопела в ухо, а Ника практически легла на меня, сладко причмокивая губами мне в другое.

– Интересно, что ей снится, – подумал я и, едва касаясь, поцеловал ее в шею. Не открывая глаз, она еле слышно застонала и прижалась ко мне еще сильней. Осмелев, я стал нежно целовать ее и, запустив руку в трусики, мять ее попку. В ответ она поерзала на моем вставшем члене, открыла глаза и впилась мне в губы. Моя рука пошла еще дальше и стала ласкать ее нижние губки. Ника тяжело задышала, ее тело стала сотрясать дрожь, поцелуй стал намного агрессивней. Она уже не целовала, а кусала мои губы. Почувствовав влагу от выделившейся смазки, я усилил ласки, и в какой-то момент она, хрипло зарычав, выгнулась и бессильно растеклась на мне. Потом посмотрела на меня и стала медленно сползать вниз.