Грэм Макнилл - Долг Ордену

Сципион увидел впереди багровую вспышку, и вид капитана Сикария вызвал у него прилив сил. Капитан Второй Роты был непреодолимой силой, возвышенным воином, с которым никто не мог сравниться, чей клинок, казалось, мог найти слабое место в любой броне, уязвимость в любой обороне. Каждый удар его бушующего клинка и каждый выстрел из плазменного пистолета уже привёли к гибели многих вражеских солдат.

Он сражался с дикостью, которую многие находили не подобающей для капитана Ультрамаринов, но чем больше Сципион постигал его стиль владения клинком, тем чаще он замечал отточенное мастерство в каждом ударе. Львы Макрагга сражались рядом со своим капитаном, боевой единицей, не имеющей равных в Ордене героев. Дацей защищал правый фланга капитана, а Прабиан стоял на левом. Вандиус нёс ротное знамя, и его синий, золотой и зелёный цвета гордо реяли на ветру.

Сикарий остановился, чтобы перезарядить пистолет и увидел приближающихся людей Сципиона.

– Сержант Воролан. Где ты пропадал! Рад снова видеть тебя! – воскликнул Сикарий, хватая Сципион за руку. – Здесь ты одержал для меня великую победу, Сципион. Великая победа для всей Второй Роты!

– Благодарю, мой господин, – отозвался Сципион.

– Вы понесли некоторые потери, но, во имя Императора, я горжусь вами. Всеми вами!

– Громовержцы никогда не подвеодят, милорд, – гордо заявил Сципион.

– Твоя правда, – согласился Сикарий. – Это был чертовски хороший ход, Сципион, но бой еще не окончен. Ты со мной?

– Всегда, мой лорд, – пообещал Сципион, и его люди разделяли этот порыв.

– Тогда следуй за мной! – крикнул Сикарий, снова бросаясь в битву.

Сражаться вместе с капитаном Сикарием было великой честью, так как это был воин, который спас Чёрный Предел, победил захватчиков Халамарского Разлома и освободил сектор Зейст от коварного господства тау. С какой стороны ни взгляни, он был героем, и Сципион чувствовал вину за то, что сомневался в его подходе.

Их продвижение было невозможно остановить, но, когда последний из Рождённых Кровью сгинул перед лицом их непреклонной свирепости, Львы Макрагга достигли точки, где они столкнулись с куда более жестоким сопротивлением, чем могли оказать простые смертные.

Впереди, в двадцати метрах, была Каарья Саломбар. Она стояла на своём осажденном скифе, держа в одной руке позолоченный пистолет, а другую, с длинной изогнутой саблей, подняв над головой. Между ней и Ультрамаринами стояло множество предателей Астартес: около тридцати берсеркеров из банды Собирателей Черепов и Когти Лорека в своей тигровой броне.

Саломбар увидела Сикария и улыбнулась с нескрываемым удовольствием. Она указала на него кончиком своего меча, и этот наглый жест нельзя было истолковать иначе, как вызов.

– А теперь я убью королеву, – прошипел Сикарий.

Свежерожденный прыгнул на Уриэля быстрее, чем он мог того ожидать от воина в силовой броне. Лезвие кинжала порезало ему горло, но Уриэль отклонился в сторону, подняв меч и заблокировал обратный удар. Лицо Свежерожденного было ничего не выражающей маской, и когда Уриэль отступил, существо потянулось и сорвало её с себя.

Эта лоскутная оболочка была отвратительна, но мерзкое, лишённое кожи, лицо было ещё хуже. Оно блестело голой мускулатурой, мокрой и лоснящейся. Существо взирало на Уриэля глазами, полными безумия, боли и страдания, накопленными за всю жизнь. Его рот широко растянулся в оскале, пойманного в ловушку зверя. Как бы Уриэль не хотел опустить свой клинок и постараться убедить Свежерожденного не нападать, он знал, что ему это вряд ли удастся. События на Салинасе показали ему тщетность попыток спасти существ, осквернённых варпом.

Свежерожденный снова напал на него, нанеся удар кинжалом с кремневым лезвием, и оцарапал поверхность доспехов Уриэля. Он слышал, как его братья вскинули болтеры и дослали снаряды с точностью ультрамаринов, изготовившись к стрельбе.

– Нет! – остановил их Уриэль. – Это наше дело.

Железные Воины просто наблюдали, а их болтеры до сих пор безразлично висели на бёдрах. Они осознавали своё преимущество и пренебрежительно относились к разношёрстному отряду, выступившему против них. А ещё они видели Свежерожденного в деле и знали, что этот поединок может закончиться только одним способом.

Уриэль нанёс длинный, резкий удар в сторону Свежерожденного, но тот уклонился влево и перекатился, обойдя его защиту, чтобы вонзить кинжал ему в пах. Уриэль вовремя увернулся, и лезвие соскользнуло с его бедра. Он ударил Свежерожденного локтём по лицу. Кровь хлынула из разбитой щеки, но тот отпрянул, вскочив на ноги, когда Уриэль обрушил ногу туда, где противник был ещё мгновение назад.