Николай Нестеров - Мобильник для героя

К сожалению, насчет масонов я сильно ошибся. Уж лучше бы они.

Варфоломеев Анатолий Борисович – это я на табличке прочитал, которая на двери висит. Сам же тезка Чубайса представиться не соизволил. Лишь протянул руку… для поцелуя?

Самое удивительно, что никто, кроме меня, не удивился такому откровенному хамству, правда, и лобызать венценосную длань тоже никто не бросился. Никто, кроме Майи Ахметовны! Мегера прильнула к руке, не забыв опуститься на колено. Дичь какая-то. Двадцать первый век на дворе.

Но возмутиться, даже мысленно, я не успел.

– Прозит, будь жива.

Всего одна фраза, и даже не особо понятно, о чем речь, но важно другое. Вице-губернатор произносит ее на высоком диалекте! И Майя, что удивительно, прекрасно понимает. Хорошие здесь отношения, добрые и человечные. Вот, например, только что начальник разрешил Майе жить дальше.

Впрочем, я нечто подобное предполагал. Сразу с того момента, когда Михаил, прежде чем вылезти из автомобиля, заставил меня выпить две капсулы, причем и сам последовал моему примеру.

Теперь и я почувствовал, как от господина, сидящего за столом, украшенным чернильницей-бегемотом, исходит ощущение тяжелого, гнетущего давления. То же ощутил, когда встретился с инопланетной тварью в облике бывшего депутата Юсупова. Или иномирной, если быть точным.

– Борис Сергеевич наказание просит вам. Не справляетесь. Заказчики недовольны. Почему так?

Михаил держится молодцом, отвечает четко и по существу, хотя мне видно, как тяжело ему это дается. У самого спина мокрая, полное ощущение, что сидишь на карнизе десятого этажа, свесив ножки, во время урагана и пытаешься открыть зонтик для полного счастья.

Как Михаил отбрехался, я так и не понял. Как говорится, мастерства не пропьешь. Опыт сказывается. Я же потерял нить разговора минуте на десятой и больше ее не находил. Мало того что половина терминов и названий мне незнакомы, так и суггестивное воздействие кошмарное. Что удивительно, мобильник притворялся окончательно мертвым и не подавал ни малейших признаков жизни – конспирировался, умник. Поэтому детектор молчал, как лосось подо льдом в январе месяце на Ангаре, но по ощущениям – как в реакторном зале Фукусимы находишься.

Однако все плохое когда-нибудь заканчивается. После чего наступает очень плохое. Дошла очередь и до меня. Вице-губернатор решил поинтересоваться, почему меня, любимого, не сожрала та самая кровожадная сущность. По всем раскладам я сейчас должен с овощами разговаривать, причем на их языке, в светлой уютной палате с мягкими стенами и решетками на окнах. А вместо этого весь из себя такой живой и относительно здоровый, способный к простейшим арифметическим и иным действиям, несвойственным корнеплодам.

Иллюзия, что удастся отделаться малой кровью, испарилась сразу, как только Анатолий Борисович посмотрел мне в глаза. Да он такой же Анатолий Борисович, как я – казахский поэт!

Могу поспорить на доллар против рупии, что и человеком его можно считать лишь номинально. Точно такой же засланец из чужого мира, только более цивилизованный, если такой эпитет к ним вообще применим. «Пять глаз» на этого господина среагируют правильно, в штатном режиме – более чем уверен. Боюсь даже представить – на кого тогда срабатывают остальные четыре «глаза»?

Интуиция подсказывала, что на мобильник в данной ситуации рассчитывать не стоит. И у меня есть все шансы не выйти из этого кабинета вообще.

Придется скормить часть информации, только не про «текел, упарсин» – это явно не то, чего от меня ждут. Исчислен и списан – может ведь буквально понять. И завершить не доделанное предыдущим собеседником.

– Он сказал, что смерть – это слишком легкий путь. Die Eule der Minerva уже близко.

Михаил, стоящий рядом, дернулся, словно его ударило током, Майя в ужасе попятилась.

Анатолий Борисович неожиданно расхохотался, демоническая ипостась растворилась, и он опять стал похож на обычного человека.

– Хорошая шутка. Умная. Удовольствие будет съесть его сердце. Прозит, будь жив.

Мне только что разрешили пожить еще? Невероятная щедрость. А ведь могли и серпом по…

Покидал я кабинет вице-губернатора с чувством пассажира «Титаника», только что купившего билет на счастливый негорючий «Гинденбург».

– И много их таких? – спросил я в машине после получаса напряженного молчания.

– Хватает.

Вот и поговорили.

Дома сюрприз.

«Доступен Интернет 2.8».

«Доступно приложение Всевидящее Око 0.1».