Сергей Плотников - Память стали

Спустя два часа дальнейшего движения по гребню снежной насыпи я вынужден был снова затормозить, выглянуть в люк… и даже ругаться уже не потянуло. Вал… он просто заканчивался. Блуждающий катаклизм, что в принципе логично, не только переносил неудачников в пространстве, но и сам, получается, «прыгал». Возможно, надо было говорить не о погодно-пространственном явлении, а о блуждающей аномалии, существующей в единственном числе, время от времени заглядывающей в, относительно густонаселенные земли, в гости. К сожалению эта изящная гипотеза никак не могла мне помочь.

Нужно было или разворачиваться, или пытаться съехать на склон и как-то выбираться по нему. Фактически, снежный бруствер помог мне пересечь высокогорную долину от края до края, до начала подъема склона следующей вершины оставалось всего ничего. По горным меркам разумеется. А еще след аномалии успел увести меня далеко от чрезвычайно опасного края обрыва и заметно спустить вниз. Кроме того я по-прежнему не видел за, заметно приблизившимися вершинами, новых.

То есть тут горный хребет, все же, заканчивался, и направление я выбрал верно, а пытаться пробиться по насыпи назад, таким образом, будет самоубийственной глупостью. Осталось выяснить, не будет ли самоубийственной глупостью пытаться пробиться вперед вместе с танком.

Хорошо подумав, я решился на обход седловины по склону. В самому низу распадка, где встречались каменные массивы двух пиков, в хрупком равновесии застыла адская смесь из обломков скал и ледяных торосов. Даже мне было понятно: этот путь и для пешего закрыт. А вот выше пробиться, на первый взгляд, шансы казались не нулевыми. Мне всего лишь нужно было обогнуть лежащую передо мной гору и выбраться на внешний склон в том месте, по которому можно было бы спуститься к траве, деревьям и мегафауне. И может быть цивилизации. Если, конечно, с той стороны это все действительно находилось.

Что сказать? Еще никогда я не ездил так медленно. Сталь под моим управлением практически кралась (это если оставить за скобками рев двигателя), сторожко проверяя кончиком гусеницы опору при каждом новом «шаге». А я до боли в глазах вглядывался в камень и лед склона впереди и по бокам, пытаясь вовремя заметить начинающую появляться трещину или зарождение осыпи, в надежде успеть дать задний. Но пока проносило. Может потому, что я раз за разом слезал с брони и намечал траекторию, сначала проходя своими ногами? Ребята на оффроаде так делали в сложных (по их мнению) местах.

Изматывало такое движение ужасно. Солнца на небе не было, пейзаж по сторонам особым разнообразием не радовал. Казалось, что ты залип на одном и том же месте, как муха в янтаре, особенно после того, как край снежной насыпи исчез за изгибом склона. Хуже всего, что я понимал: без горной подготовки я запросто могу, попросту, не заметить очевидные признаки ненадежности грунта. А тут еще и склон, как назло, вдруг начал увеличивать угол уклона!

В очередной раз протиснувшись через командирку на свое место в башне танка, я понял: все, не могу больше. Перерыв! А то камни уже и перед закрытыми глазами пляшут! Захлопнул крышку, чувствуя, как тепло возвращается в основательно выстуженный жилой объем: через триплекс разглядеть опасные и безопасные места нечего было даже и думать. Повернулся спиной к рычагам, подхватывая шлемофон… и принялся мять мягкую подкладку в руках. Мне еще несколько часов надо его туда-сюда надевать и снимать.

Минут, наверное, с десяток я провел в бездумной прострации, прежде чем уловил… легкую неправильность ситуации. Еще пять минут ленивых попыток мысленно разобраться… О, а почему сканирование остановилось? Лампы и электромоторчики — это вам не процессорная техника, «глючить» так просто не будет. А армейская рация, даже если это навороченный (для мобильного исполнения, конечно) комплекс радиоразведки — не та штуковина, где можно случайно задеть за кнопку и не заметить. Тумблеры так щелкают — любые кастаньеты позавидуют…

Я распрямился, будто меня подбросили и торопливо натянул шлем с интегрированными наушниками. Тишина, конечно же. Ничего удивительного, что я перестал следить за рацией при таких-то раскладах. Но теперь никакой возможности узнать, когда аппаратура уловила сигнал, какой он силы был, и что, собственно, слышно было. Вот тут я бы предпочел иметь под руками земную электронику, которой ничего не стоило это все записать. Одна надежда, абонент вновь возьмется за микрофон… хотя, что это я?