Олег Волков: Специалист по выживанию. Том II

Барабанный стук в дверь разлетелся по мастерской словно свинцовая дробь. Верблюд машинально опустился на корточки. Правая рука вновь выдернула из кармана пистолет.

– Геннадий Григорьевич, вы дома? – за дверью раздался смутно знакомый мужской голос.

И вновь торопливые нервные удары разнеслись по мастерской. В ответ массивные стальные запоры равнодушно дрогнули, но не сдвинулись с места ни на миллиметр.

– Геннадий Григорьевич, пустите нас! – мужской голос вибрирует на грани паники.

На всякий случай Верблюд переместился под прикрытие длинного стола, за которым обычно работал и принимал клиентов. Ствол «Мак-Гида» выразительно уставился на запертую дверь. Пусть только попробуют сунуться во внутрь. Левой рукой Верблюд натянул на голову балаклаву и нахлобучил шлем.

– Может, его нет дома, – предположил смутно знакомый женский голос.

– Нет, он должен быть дома. Ты же сама вчера видела, как он возвращался из магазина с двумя пакетами. Там ещё вино было и закуска, – резонно заметил мужской голос.

– А почему он тогда не открывает? – тут же спросил женский голос.

Господи, Верблюд мысленно шлёпнул себя по лбу, это же соседи. Супруги Андреевы, они как раз живут на первом этаже над мастерской.

– Геннадий Григорьевич, умоляю, пустите нас! – входная дверь опять затряслась.

– Нам страшно! – взвизгнула Андреева. – Тут такое творится! Спасите нас!

Супругам Андреевым не меньше пятидесяти лет. Вряд ли они оба обладают достаточной физической силой, чтобы выломать дверь. Верблюд опустил пистолет на стол. Следом на столешницу легли шлем и балаклава. Интересно, они сами ответят на вопрос, на кой хрен плохо знакомый сосед снизу должен впустить их и тем паче спасти?

На очень интересный вопрос супруги Андреевы так и не ответили. То жена, то муж, то оба сразу Андреевы барабанили в дверь, умоляли, просили и даже требовали впустить их и спасти.

Одно плохо, Верблюд вздохнул: сейчас выбраться из мастерской нереально. Супруги Андреевы – самая первая ласточка. Если он выскочит из полуподвала в разгар дня, то за ним сразу же увяжется целая куча народу. Отстреливать всех долго, накладно и всё равно не хватит боеприпасов. Выход отменяется как минимум до наступления темноты. Ну а пока…

Из ящика стола Верблюд извлёк маленький пульт с четырьмя кнопками. Длинный шнур оканчивается стальным разъёмом с восемью тонкими штырьками. Технический антиквариат бывает очень полезен. Вот уж не думал, что дойдёт до этого. В стене, над плинтусом, под кусом липкой ленты, замаскировано гнездо. Верблюд вставил в него разъём. На пульте с четырьмя кнопками тут же загорелся крошечный светодиод. Но это на самый крайний случай. Верблюд сдвинул пульт в сторону.

– Геннадий Григорьевич, умоляю! – Андреев за входной дверью едва ли не плачет. – У нас с Евлаей осталось почти пятьдесят тысяч эсконов. Мы их вам отдадим. Все! Только пустите нас.

– Да! Да! Больше пятидесяти! – тут же подхватила Андреева. – Отдадим! С радостью! Только пустите нас!

И смешно и плакать хочется, Верблюд качнул головой. Супруги Андреевы на гране отчаянья. Пятьдесят тысяч эсконов – это очень даже хорошие деньги. Поди, все их сбережения за всю жизнь. Ещё вчера соседи сверху ни за что не согласились бы расстаться с такой суммой, отдать только за то, чтобы перед ними открыли всего одну дверь в мастерскую плохо знакомого соседа из полуподвала. А сегодня щедрость четы Андреевых потеряла всякие границы. Сейчас с них можно потребовать всё что угодно. Да хоть станцевать стриптиз на этом столе. Одно плохо – супруги Андреевы упорно не понимаю, что ни электричества, ни связи нет. Пятьдесят тысяч электронных эсконов не получится переписать с их электронного кошелька на счёт Верблюда. Даже хуже – этих пятидесяти штук больше нет.

– Чего вам надо? Мы первые пришли!!! – голос Андреева сорвался на визг.

Верблюд тут же встрепенулся, рука вновь подхватила со стола пистолет.

– Пошли вон отсюда! – другой мужской голос, грубый и наглый, перебил визг Андреева.

– Да, да, валите нахер! – тут же подхватил ещё один, несколько более тонкий, но не менее наглый.

Визг Андреевой. В дверь кто-то бухнулся то ли спиной, то ли плечом. Треск и шипение.

– Ах ты сука! – заверещал грубый мужской голос. – Газом травишь!

Глухие удары, истошный визг Андреевой. Торопливые шаги по лестнице.

– Убью! Сука! Только попадись мне на глаза!

Драка, а это была самая настоящая драка, затихла. Пожилых супругов Андреевых прогнали более молодые, если судить по голосам, мужики. Верблюд мелко кивнул. Право сильного уже взяло верх над Уголовным кодексом. Угроза убить – уже не шутка. Дальше будет только хуже.