Олег Волков - Специалист по выживанию. Том II

Верблюд поднатужился. От усердия запылали щёки. Ещё разок! Бесполезно. Тяжёлый вздох разочарования. Тело едва ли не в прямом смысле растёкся по мягкому матрасу. Что левая нога, что правая, что обе вместе даже не дёрнулись. Не удалось шевельнуть хотя бы одним пальчиком.

Главная ставка не сработала. Уж лучше бы он остался в «Другой реальности». Верблюд склонил голову набок. На кой хрен он полез на разгромленную базу «Чёрной воли» и сыграл с бандой Забоя в войнушку? «Сталь» – не единственный нормальный клан на Ксинэе. Нужно было найти крепкий и просторный катер, загрузить его припасами и двинуться выше по течению Нинхаи. А там, глядишь, повезло бы найти другие поселения людей, другой клан и прожить хотя бы десяток лет полноценным человеком. А так…

Обида, лютая обида на самого себя, на собственную глупость, тягучей и очень горькой слюной скатилась по пищеводу. Верблюд зажмурился. От напряжения заболели глаза. Поздно. Поздно пить боржоми, когда цирроз съел печень.

– Доброе утро, Геннадий Григорьевич.

Верблюд распахнул глаза. Возле кровати стоит незнакомая медсестра. На вид женщина несколько старше тридцати лет. Белый халат сияет чистотой.

– Как вы себя чувствуйте? – голос медсестры полон сочувствия.

– Благодарю. Нормально, – Верблюд с трудом вытолкнул из горла всего два слова.

– Простите? – в голосе медсестры промелькнуло неподдельное удивление.

– Благодарю. Нормально, – уже на русском повторил Верблюд.

Медсестра глянула на приборчик возле кровати, что-то произнесла себе под нос и ушла. Верблюд закрыл глаза, сознание едва отметило её уход.

Это надо же было столько всего пережить, столько всего вынести, но так и не добиться главного. Верблюд печально вздохнул. Он так и не стал здоровым, полноценным человеком. Ведь именно ради этого, ради возможности ходить на своих двоих и любить женщин, он нырнул в тёмную воду с высокого обрыва. Нырнул в неизвестность, в надежде, что там, внизу, достаточно глубоко и нет острых камней.

Депрессия чёрной волной захлестнула Верблюда. Какой теперь смысл в его жизни? Опять вернуться в такие милые, в такие приятные и невыносимые «Липки»? Только не это.

– Доброе утро, Геннадий Григорьевич, – раздался бодрый мужской голос.

Верблюд раскрыл глаза. На пороге палаты стоит Николай Павлович. Чёрный деловой костюм на плечах куратора сияет ещё ярче, чем на его губах улыбка. Николай Павлович доволен, жутко доволен, и не собирается скрывать собственного приподнятого настроения.

– Вижу, вы пришли в себя. Ваше самочувствие вполне удовлетворительное, – Николай Павлович опустился на круглую табуретку возле кровати. – По крайней мере, Танечка, эта наша медсестра, именно так доложила мне.

Николай Павлович пышет оптимизмом, как хорошо натопленная печка жаром.

– Вас, Геннадий Григорьевич, очень вовремя к Ганову, это врач наш, доставили. Охранники, молодцы, как следует вас перевязали. Ещё бы немного, и-и-и, – Николай Павлович рубанул ладонью воздух перед собой. – Но всё обошлось.

Если вам интересно, то в бессознательном состоянии вы пробыли двое суток. Мы уж думали тяжёлое радиационное облучение, но на деле всего лишь проникающее ранение в брюшную полость. Я лично бригаду хирургов привёз. Так что, уважаемый, – Николай Павлович хлопнул ладонями по коленям, – жить будет. Надеюсь, долго и счастливо.

Разговор не клеится. Верблюд тупо уставился в потолок. Уж лучше бы он сдох прямо на операционном столе.

– Та-а-ак, – протянул Николай Павлович, – вижу, вы не в духе. Но ничего, я знаю, что вам поможет.

Тихо зажужжал электрический моторчик. Что он задумал? Верблюд вяло шевельнулся. А, всего лишь приподнять переднюю часть кровати. И зачем?

– Вот так вполне достаточно, – Николай Павлович положил на прикроватную тумбочку пульт управления. – А теперь взмахните перед собой руками, будто мух отгоняете.

Верблюд глянул на куратора. И кто здесь сошёл с ума, спрашивается. Николай Павлович сидит на табуретке с самым серьёзным видом.

– Давайте! Давайте! Взмахните, – ещё раз попросил Николай Павлович, хотя, скорее, приказал.

Хрен с ним, пусть подавится. Верблюд поднял руки и будто взмахнул дирижёрскими палочками. Ещё миг, обе ладони вновь плюхнулись на одеяло.

– Ничего не заметили? – Николай Павлович самодовольно улыбнулся, ну впрямь котяра, которому хозяйка щедрой рукой плеснула в миску свежей сметаны.

Верблюд так ничего и не ответил. Да и что говорить?