Константин Келлер - Дитя Гетеи [litres]

– Ты же никогда не пробовала, – улыбнулся Дэймос.

– Я чувствую, что не смогу… – тонкая ладонь легла на ворота, – дерево такое… живое… я чувствую Мастера, его мысли, его настроение… Это было… Словно его рукой водило нечто свыше…

– Это называется вдохновение , – тихо сказал Дэймос.

– Вдохновение… Я чувствую, каково это… Хотела бы я хоть раз ощутить подобное… – Тэя заставила себя убрать руку с ворот.

Дэймос подал сигнал, чтобы им открыли, и тяжелые ворота медленно и величественно распахнулись перед ними. Внутри Обитель поражала не меньше. Все постройки на территории воспроизводили архитектуру раннего христианства. Посреди огромной мощенной светлым камнем площади стояло несколько макетов самых значимых для христиан мест, бережно накрытые стеклянными куполами. Тэя тщательно изучила каждый, пока Дэймос и Норт общались со встречающими их представителями Ордена, которые то и дело бросали взгляды на девушку.

– …Она выдержит, – донесся до Тэи голос Норта, и она повернула голову, оторвавшись от разглядывания крохотных человечков на узких каменистых улицах Белого города Земли.

Девушка посмотрела на сатторианца, тот жестом подозвал ее к себе.

– Это Тэя Маунтлейк, моя племянница, – представил ее Норт, другого представления у него для нее не было.

Тиорианцы приветливо улыбнулись и тоже представились, но Тэя их уже не слышала, она увидела Кесария и радостно помахала ему. Тот заметил прибывших и направился к ним через площадь.

– Ты знаешь Кесария? – спросили ее.

– Конечно! – Тэя смотрела на тиорианца, спешившего к ним.

– Тогда он тебя сопроводит и будет твоим представителем, – кивнул один из встречавших.

– А вон там – Лонгин! – радостно воскликнула Тэя, который, увидев прибывших, тоже направился к ним.

– Я смотрю, у тебя тут много друзей, – улыбнулся второй встречающий, – хорошо, двоих вполне достаточно.

Кесарий как раз подошел к ним.

– Приведете ее в зал и все объясните, – сказал ему тот, что повыше, и встречающие их удалились с Дэймосом, вверив Норта и Тэю заботам Кесария и Лонгина.

– Вы голодные? – спросил Кесарий. – Мне, кажется, подкрепиться вам не помешает. У нас свежая поставка, повара в восторге, – с этими словами он повел гостей в обеденный зал Обители.

Обед был простой, но очень вкусный. Густой, пьянящий ароматами трав, суп, мясное рагу с картофелем, свежеиспеченный хлеб и молодой сыр.

– Я помню, что ты любишь сок, – с улыбкой сказал Лонгин и поставил перед гостями целый кувшин апельсинового сока.

Норт наполнил стаканы.

– Вы даже представить не можете, как помогла нам ваша девочка, – сказал тиорианец, садясь напротив.

– Это я как раз могу, – отозвался Норт.

– Если бы не она, не знаю, сколько бы мы еще топтались на месте с этими фантомами, – он провел рукой по лицу, было видно, что он устал, им самим едва ли удалось отдохнуть после перехода.

– Нам предстоит многое обсудить и объяснить, а время поджимает, – снова заговорил Лонгин и к ним присоединился Кесарий.

– Суд Главного Совета проходит в зале собраний, там есть правило единое для всех, которое гласит: «Пусть входящий сюда откроет сознание».

Тэя опустила ложку в миску с супом и с тревогой посмотрела на Норта.

Тиорианцы переглянулись.

– Тебе нечего бояться, – заговорил Кесарий.

Тэя смотрела на Норта с нарастающим смятением.

– Все, что происходит в зале собраний, там и остается, ничего не предается огласке и ничего не покидает его стен, – заверил Кесарий.

– Она не может открыть сознание, – твердо сказал Норт.

– Она должна, иначе никак, – тихо сказал Лонгин. – Мы знаем , – он посмотрел на Кесария и тот кивнул. – Вашей девочке ничего не грозит, – заверил Норта тиорианец.

Сатторианец сам пребывал в смятении.

– Если вы знаете, то понимаете, чем это может кончиться, – сказал он сухо.

– Она здесь по делу Фобоса, остальное Совет не волнует, мы умеем отделять одно от другого. Ей не зададут ни одного лишнего вопроса, и никто не проникнет в ее сознание – такое просто недопустимо и вне закона. Малейшая попытка будет пресечена, и рискнувший сделать это будет предан не менее суровому суду, – твердо сказал Лонгин.

– Хорошо, но если хоть что-то пойдет не так, я от вашей Обители камня на камне не оставлю, – сатторианец переводил тяжелый взгляд холодных глаз с одного тиорианца на другого.

Ему нравились эти ребята, но при возникновении малейшей угрозы его это не остановит.