Степан Кулик - Ледяная синева [litres]

– Не знаю, дружище. И очень надеюсь, что ты прав. И эннэми думают так же. Туши свет… И приятных тебе снов.

– ИскИны не спя…

– Тогда просто помолчи. Будить разрешаю только в том случае, если нас обнаружат эннэми.

Пшеничное поле… Художник не поскупился на краски, и светло-желтое полотно цвело красными маками, ярко-синими васильками и, конечно же, белыми ромашками. Словно кто-то решил празднично приукрасить ниву, прежде чем пузатые, пышные колосья лягут под жаткой комбайна и отдадут людям зерно. Больше всего Тихон любил этот час, когда уже известно время выхода техники в поле, и влагометр отсчитывает последние минуты, когда солнце высушит выпавшую ночью росу до требуемого для качественного обмолота уровня.

– Командир… пора вставать…

Поскольку Гулливер и Аня не могли в реальности разговаривать в унисон, а прежнее сновидение нравилось ему больше – Тихон повернулся на другой бок, потащив одеяло на голову.

– Командир… Эй! Хорош дрыхнуть!

Дуэт не унимался, и парень попытался залезть под подушку. Поскольку как раз в этот момент начало сниться что-то очень приятное, красочное, как в детстве… и Тихону очень хотелось посмотреть этот сон. Но не получилось – и одеяло, и подушка были беспощадно отобраны.

– Курсант фон Виден! Подъем!

– Да что случилось? – Тихон уселся на кровати, зевая и потирая глаза. – Ни днем, ни ночью покоя от вас нет. Который час?

– Бортовое время восемь часов шестнадцать минут… – тут же доложил ИскИн. – Местное, если внести поправку на скорость вращения планеты, примерно соответствует шести часам ровно.

– Офигеть! Шесть утра… У нас что, страда началась? Комбайны в поле?

– У нас… ЧП.

Теперь отвечала Аня.

– Эннэми?! – Тихон вспомнил вчерашний день и пулей слетел с кровати. – Близко? Сколько времени осталось?

– Нет, нет… это не совсем то, о чем ты подумал.

– Подожди… – парень помотал головой, стряхивая остатки сна. – Ты сказала «ЧП»? Или мне послышалось?

– Да… – подтвердила девушка. – ЧП. У меня подгорела яичница…

Тихон сел обратно.

– Это шутка?

– Ничего себе шутка! – возмутилась Мирская. – Впервые в жизни! Ничего подобного со мной не случалось с шести лет. Мама умрет со стыда… если узнает… когда-нибудь.

– Ну, ладно-ладно… – Тихон взял девушку за руки, потянул к себе и усадил рядом. – Во-первых, я ее быстро съем, и мы никому не расскажем об этом. Обещаю. А во-вторых, я уверен, для такого ЧП была важная причина.

Девушка кивнула.

– Да, я как раз готовила завтрак, когда заявился старейшина Кнорс… Как и обещал, вместе с восходом.

– Ну и что, – пожал плечами парень. – Вполне мог подождать. Невелика птица.

– Он и ждал… А потом начал стучаться и что-то кричать. Я не поняла что, но решила выйти.

– А, ну да… – Тихон вспомнил, что Аня активировала экран от сканирования, из-за чего старик не мог передать ни ей, ни ему свои мыслеобразы. – Помогло? Ты поняла, что он хотел?

– Поняла… – девушка вздохнула. – Он пытался сказать, что больше не чувствует присутствия черного бога. Совсем.

– Что?! – Тихон снова оказался на ногах. – Гулливер! Доложи немедленно о состоянии здоровья эннэми!

– Показатели жизнедеятельности равны нулю. Чужак мертв.

– Как мертв?! – Тихон все еще не хотел поверить, что произошло непоправимое и непредвиденное. – Что за чушь ты городишь?!

– Не понял вопроса. Прошу уточнить…

– Да все ты понял! – фон Виден погрозил кулаком в направлении ближайшей видеокамеры. – Хватит притворяться тупым роботом. Ты же ИскИн. С разрешением на самоусовершенствование. Отвечай, как такое могло случиться?

– Мне пришлось его убить…

– То есть как?

От избытка возбуждения Тихон заметался по кают-компании, как хищник по клетке, так что Аня даже вернулась в кухонный отсек и настороженно выглядывала из дверей.

– Когда пленник пришел в себя и осознал, в каком положении находится, то попытался задействовать механизм самоликвидации.

– Бред… Какой еще механизм? Он же не…

– Я не успел доложить. Когда вы легли спать, я пришел к окончательному выводу, что плененный эннэми – андроид.

– А раньше ты этого не мог установить?

– Нет. Очень качественная работа. Почти совершенная. Кое-какие узлы вызывали подозрение, но я не мог в них вторгнуться, не нарушая целостности организма. А от обычного сканирования они были хорошо защищены. Собственно, эта защита и стала косвенным подтверждением, что мы имеем дело с искусственным созданием.