Вадим Панов - Поцелуй Уробороса

Молоденькая фея вынесла Диадему, и старуха медленно возложила ее на голову Всеведы.

– Мне не понравилось то, как старуха говорила, – прошептала Ружена на ухо Снежане. – Речь показалась слишком верноподданной.

– Я боюсь, – отозвалась молодая жрица.

– Чего?

– Параша что-то задумала.

– В смысле? – не поняла Ружена.

Но ответ на вопрос дала сама старуха.

– С разрешения Берегини я хочу сделать одно очень важное объявление, – произнесла жрица домена Сокольники, дождавшись окончания овации, которую устроили Всеведе «счастливые» подданные. – Как вы знаете, сегодня ночью Ярина убила двух наших сестер. Я долго не могла понять причину, которая побудила бывшую воеводу дружины Дочерей Журавля пойти на преступления, но вчера, разбирая оставшиеся после барона Мечеслава бумаги, я с изумлением обнаружила документы, неопровержимо доказывающие, что Ярина – его сводная сестра.

– Нет, – простонала Снежана.

Бакула выругался, но очень тихо. А не ожидавшая подобного оборота Ружена изумленно раскрыла рот.

– Я не могла молчать, – покаянно продолжила Параша. – Вы знаете, как я относилась к барону Мечеславу: он был мне как сын. Но Дом должен знать правду, какой бы горькой она ни была.

Зал окутала тишина. И даже едва прошелестевшие слова Ружены показались Снежане громогласными:

– А вот теперь Всеславу не вернет на трон даже чудо, – сказала жрица, пронзительно глядя на старуху. – И будь я проклята, если понимаю, с какой целью Параша решилась на эту подлость.

В штаб-квартире каждого Великого Дома в обязательном порядке располагался Оперативный центр – глаза и уши главных семей Тайного Города. Сюда шла и отсюда выходила информация, в том числе – секретная, разведывательная, и потому подчинялись Центры высшим боевым магам.

Гуго де Лаэрт любил работать в Оперативном центре даже больше, чем в своем кабинете, а бывать в нем – больше, чем в казарме гвардии. Гуго нравилась деловая атмосфера Центра, вид серверов, в непрерывном режиме обрабатывающих потоки информации, и грандиозная, во всю стену, электронная карта Тайного Города.

Именно сюда, в Оперативный центр, Гуго вызвал двух самых надежных рыцарей: командоров войны Якова Жо и Стефана де ла Кона, проводил их в «аквариум» – небольшой кабинет с прозрачными, звуконепроницаемыми стенами, и огорошил коротким сообщением о сути поставленной задачи.

Дал время обдумать услышанное и поинтересовался:

– Есть предложения?

– Подожди с предложениями, – степенно попросил Яков, плечистый и основательный выходец из ложи Драконов. – Я правильно понял: нам нужно поймать того самого Ардоло?

– Да, – подтвердил мастер войны.

Рыцари переглянулись.

– Голема, сбежавшего из «Мшелого погреба»? – уточнил Стефан. Выходец из ложи Мечей, де ла Кон был самым низкорослым из троицы, но при этом – самым горячим и, возможно, самым опасным. Во всяком случае, в тренировочных боях худощавый и невысокий Стефан частенько побеждал массивного Жо.

– Да, мы ищем того самого голема, – еще раз подтвердил Гуго.

– Устроившего бойню в Измайлово?

– Ты решил перечислить все его подвиги? – усмехнулся де Лаэрт.

Командоры вновь переглянулись, но промолчали.

– Хочу уточнить, что мы должны его именно поймать: живым и, по возможности, целым, – деловито произнес Гуго. – Во всяком случае, Ардоло должен быть способен отвечать на вопросы. У нас их много.

– Ага, – сказал степенный Жо.

– Ардоло ищет весь Тайный Город, – напомнил пессимистично настроенный де ла Кон.

– Его ищут, но не могут поймать. А мы должны.

– Когда?

– Как можно скорее, – тут же ответил Гуго и пояснил: – Великий магистр хочет подбросить пару поленьев в зеленый костер.

Рыцари заулыбались. По долгу службы они внимательно следили за происходящим у людов, сокрушались, что переворот закончился относительно бескровно, и обрадовались возможности устроить старым врагам междоусобицу.

Ничего личного, просто их так воспитывали.

– И мы можем тратить столько ресурсов, сколько потребуется, – закончил де Лаэрт.

– Это приятно, – прокомментировал степенный Жо.

– Ардоло ищут, – повторил пессимист де ла Кон.

Если бы Гуго знал Стефана чуть меньше, он, наверное, давно бы прогнал унылого зануду с совещания или вообще не позвал. Но за тридцать лет, что они знакомы, Гуго хорошо изучил де ла Кона: тот всегда ныл на совещаниях, словно заранее оправдываясь за неудачу, но в настоящем деле мог дать фору кому угодно и добивался успеха даже там, где пасовали завзятые «оптимисты».