Вадим Панов - Поцелуй Уробороса

А Градислава подошла к лежащей на полу Ожеге.

– Ушла? – тихо спросила «секретная».

– Ушла, – кивнула фата.

– Как жаль.

– Да уж, не очень хорошо получилось.

– И в следующий раз она ко мне не обратится, – вздохнула Ожега и стала подниматься с пола.

– А что это значит? – поинтересовалась Градислава.

– Что? – не поняла «секретная».

– Это значит, что ты стала совершенно бесполезна, – сообщила фата.

– Что?

Тупость молодой карьеристки действовала на нервы, но Градислава заставила себя собраться и спокойно поведать:

– Дорогая Ожега, давно хотела сказать, что презираю тебя от всей души. Ты даже не представляешь, какие гадостные чувства вызываешь у всех профессионалов, вынужденных тебе подчиняться. Ты – глупая, истеричная, жалкая дура, незаслуженно поднятая на вершину и предавшая своих благодетелей.

– Ты не можешь меня убить, – всхлипнула Ожега. – Всеведа обещала мне жизнь.

– Во-первых, где ты видишь Всеведу? – устало спросила фата. – Во-вторых, я тебя и пальцем не трону. Тебя убила Ярина.

– Ярина? – удивилась «секретная». – Ее же здесь нет.

– Какая же ты дура! – с чувством закончила Градислава, и посланная ею «Эльфийская стрела» с шипением пробила грудь Ожеги. – Квета, пусть пресс-служба сообщит в «Тиградком», что мы пытались захватить Ярину, но во время операции потеряли двух воинов: Илю и Ожегу.

– Да, Градислава. – Квета с улыбкой посмотрела на раскинувшуюся на полу воеводу и улыбнулась: – С удовольствием.

– Не верю своим глазам, – протянула Инга, разглядывая лежащую в луже крови Ожегу и стоящую над ней Градиславу.

– Не говори ерунды, – махнула рукой Яна. – Во время войны Кадаф чуды увлеченно резали друг друга… Да и у зеленых междоусобицы – привычное дело.

– Да, резали. Да, наверное, привычное…

Но Инга привыкла думать о древних расах иначе.

– Великие Дома только кажутся монолитами. В действительности внутри каждого кипят такие страсти, что Достоевский отдыхает.

– У навов тоже?

Вопрос вызвал ожидаемую заминку, после чего Яна покачала головой:

– Полагаю, навы – исключение. Но сейчас у них появился серьезный возмутитель спокойствия.

– Согласна.

Градислава и вторая ведьма принялись обыскивать укрытие, пытаясь понять, что за смесь готовила Ярина, и, видимо, собираясь дождаться следователей Великого Дома, оставаться неподалеку было опасно, и Яна приняла решение:

– Я отключу «блох». Будем надеяться, что их не заметят.

И завела двигатель «Мустанга». К счастью, машина стояла в сотне ярдов от подъезда, и оставшаяся на улице ведьма не обратила на нее никакого внимания.

– Думаешь, Градислава испугается этой записи? – поинтересовалась Инга, запуская один из роликов на планшете. – С этого ракурса особенно хорошо видно, что она убивает Ожегу.

– Думаю, испугается, – протянула Яна, выводя «Мустанг» на улицу. – Но в любом случае хорошо, что у нас появился первый серьезный аргумент для переговоров.

– Уснул, что ли?

– Нет. – Сидящий в кресле Артем быстро повернулся, посмотрел на вошедшего в кабинет Кортеса, понял, что ничего срочного у напарника нет, и потянулся. – Почему спросил?

– Вид у тебя сонный.

– Сериалом увлекся, – молодой наемник кивнул на планшет, на котором застыли герои известного телешоу. – Хочешь, перескажу семнадцать последних серий?

– Больше тебя ничего не интересует?

– Что ты имеешь в виду?

– Хотя бы порно, – хмыкнул Кортес. – В нем и то больше смысла, чем в твоем сериале.

– Остряк. – Молодой наемник встал, снова потянулся, вздохнул и поинтересовался: – К королеве ходил?

– Там все в порядке, – ответил Кортес, вызывая на экран ноутбука рапорт систем безопасности. – Аэрба спит чутко, проснулся, когда я в шести шагах был, а я шел тихо.

– Проверял его?

– Ага.

– Он тот еще боец.

– Верно.

Наемники еще не научились доверять здоровенному сербу на сто процентов, но относились к нему с уважением. И знали, что в бою он не подведет.

– Только мне показалось, что он очень лично относится к королеве, – подумав, добавил Артем. – Прям как Инга, – сильно жалеет.

– А ты не жалеешь? – прищурился Кортес.

– Мне платят за то, чтобы я ее защищал, – напомнил Артем. – Так что мне банально некогда жалеть Всеславу.

– Ну и правильно.

– Но почему Аэрба так к ней относится?