Александр Калмыков - Спасатель 2 (СИ)

Июнь 1238 г. Босфор.

Константинополь - величайший и великолепнейший город на свете и, чтобы не говорили про Иерусалим, именно здесь последние девять столетий находился центр мира.

Отец Григорий смотрел на него и не верил, что спустя тридцать с лишком лет снова увидел Царьград. Путь оказался тернистым, но все передряги нелегкого путешествия уже остались позади. Сперва тяжелая дорога сквозь распутицу, когда даже пришлось бросить сани и идти пешком, держа в поводу навьюченных лошадей. Затем, не дожидаясь конца ледохода, посольство вместе с отважным, а честно говоря, просто очень жадным купцом Жирославом совершило опасный спуск по Днепру. Торговый гость долго сомневался, но, прикинув выгоду и приняв во внимание, что с ним будет два десятка дружинников, все же согласился. Впрочем, во время пути купец не раз жалел об опрометчивом решении. Ладья медленно пробиралась по Днепру среди нерастаявших льдин, которые постоянно приходилось отталкивать шестами, а у берегов реки то и дело появлялись шайки разбитых монголами куманов.

Выведя ладью в море, Жирослав, наконец-то вздохнувший с облегчением, направил её сперва к Херсонесу, где надеялся выгодно сбыть часть товара. И то сказать, этой зимой русские торговцы почти не ездили через взбаламошенную степь, а навигация по Днепру еще не открылась, так что цены на меха возросли многократно. Но основную прибыль сулили продажи в Никейской империи, и после короткой остановки, сбыв местным грекам товар похуже, Жирослав вывел корабль в Эвксинский Понт, направив его прямо на юг. К вечеру берег Крыма уже почти исчез из виду, заставив поволноваться непривычных к открытому морю дружинников, но перед заходом солнца вдалеке показалась темная полоска земли. А к утру ладья отважных мореходов, подгоняемая свежим бризом, уже добралась до Синопа. Дальше им предстояло плыть на запад ввиду берега, к немалому облегчению пассажиров, и через три дня судно вошло в Босфор.

Протоиерей Григорий, возглавивший посольство великого князя Рязанского, Смоленского и Городецкого, за долгие годы, проведенные на севере, успел отвыкнуть от родной Греции. Знакомые с детства места поначалу казались чуждыми. Но вскоре, на диво синее небо, протянувшийся немыслимо широкой рекой Босфор и старинные города по его берегам всколыхнули забытые воспоминания.

Когда ладья поравнялась с Константинополем, успевшее высоко подняться над горизонтом солнце осветило город, представший путешественникам во всей красе. Конечно, такой немыслимо огромный град, окруженный двадцативерстной стеной, нельзя охватить взором, и путешественникам виднелась лишь его малая часть. Но и увиденного было достаточно, чтобы русичи, впервые узревшие Царьград, потеряли дар речи.

Первое, что бросалось в глаза изумленным путешественникам, это непомерно длинные стены, тянувшиеся вдоль всего берега. Как будто их мало для защиты города, через каждые тридцать саженей были возведены могучие башни. Древние известняковые камни, из которых строились укрепления Царьграда, при ярком свете выглядели ослепительно белыми, а линии из ярко-красного ромейского кирпича лишь подчеркивали белизну укреплений. Улицы за стенами уходили террасами вверх, открывая для обозрения огромные здания, казавшиеся дворцами, гигантские дворцы, несчетное количество церквей, причем все до единой каменные, и настоящее рукотворное чудо - храм святой Софии. Собор высился подобно горе, и трудно было поверить, что это чудо сотворено человеком.

Да, Царьград прекрасен! Прекрасен своим величественным видом, вызывающим волнение и трепет даже у темных варваров, прекрасен своей древней славой. Но пока, увы, слава его поблекла. Латиняне-крестоносцы, торжественно поклявшиеся отнять у сарацин святые места, уклонились от выполнения данного ими обета и покусились на сокровища первой христианской столицы. Западные варвары разграбили церкви и богатые дома, многие из них пожгли и привели древнюю столицу империи в полнейший упадок. Даже Влахернский дворец, закопченный и загаженный, стоял ныне совершенно заброшенный. Но каменным строениям сравнительно повезло, их еще можно отремонтировать. А вот бесценные произведения искусства, созданные античными мастерами, святые образа и даже мощи апостолов уже не вернуть. Похитители варварски разделили свою добычу, переплавили золото, выковыряли драгоценные камни и растащили священные останки мучеников. Воистину, пришедшие под знаком креста завоеватели вели себя словно демоны. Пережившие те страшные события жители рассказывали, что даже в святой Софии некая девица, не иначе, как служительница демона, плясала бесовские пляски прямо на патриаршей кафедре и распевала при этом кощунственные песни.