Юрий Грост: Нибиру

Похлопав сверху почву, я сделал грядку и поднялся на ноги.

– Получается, если оно прорастёт, то потом тоже даст много семян, – завороженно сказал Нильс. – И они рассыплются по полю, и на этой планете вырастет ясеневый сад.

– Хорошо было бы, – улыбнулся я, обнимая мальчика за плечи и поглядывая на чужой город на горизонте.

– А потом серые человечки придумают легенду, гласящую о душе последнего несчастного землянина, который умер на этом месте, и из капель его крови проросли ясени.

– Ты слишком поэтичен для этих прагматичных гуманоидов, – шире улыбнулся я и прижал сына к себе. – Во-первых, мы тогда будем живы, и я думаю, мы размножимся. Поэтому речи о последнем землянине быть не может. Во-вторых, даже у нас наука стала вытеснять мифы, легенды и сказки. А уж у этих существ и подавно. Они скорее срубят единственный ясень, разберут его на кусочки и будут изучать под микроскопом.

– Это точно, – вздохнул Нильс и поднял глаза. – Как думаешь, здесь есть естественные спутники?

– Слово луна – это для младшеклашек? – хмыкнул я и щёлкнул Нильса по носу.

– Ага. – Мальчик завороженно приоткрыл рот, глаза его сверкали жаждой новых открытий.

– Когда тучи рассеются, думаю, мы узнаем. А теперь давай спать.

Мы легли, как были в одежде, так и укрылись серебристым покрывалом. Ткань не толще хлопчатобумажной грела как шерстяное одеяло. Я долго не мог уснуть и лежал на одном боку, часто приоткрывая глаза и поглядывая на кровать под номером два, где ворочался Нильс. Несмотря на инопланетную сонливость, тревога не давала уснуть мальчику. Он то смотрел в небо, то ложился на правый бок, то на левый.

И меня вдруг ударило счастье. Как же я его люблю. И как же здорово, что я взял его с собой на орбиту, и в те злосчастные минуты он остался со мной. Если бы инопланетный огонь унёс и его, я вряд ли смог сейчас думать о новом поселении землян на новой планете. Я думаю, вряд ли долго протянул бы. Безысходность, росшая во мне с детства, разорвала бы меня максимум через несколько лет. А пока что у меня есть маленькая цель жизни, которая ворочается на соседней кровати.

Я заснул с улыбкой на лице.

Я проснулся от металлического шума вдали. Как будто кто-то вёл строительные работы. Потерев глаза, я сел и откинул вспотевшие волосы со лба. Нильс всё ещё спал, приоткрыв рот. Его лоб покрывала роса пота. В куртке, да под магическим тёплым серебристым покрывалом создавалось подобие печки.

Некоторые люди уже проснулись. Парочка даже разминалась, прогуливаясь вокруг своей кровати. Интересно, как они запомнили последние мгновения жизни Земли?

Вдалеке, метрах в трёхстах, возились странные аппараты, наверное, и серые человечки там. В нашу сторону направлялась машина, похожая на приземистый броневик из всё того же чёрного металла.

Хотелось пить и в туалет по-маленькому.

– Пап…

Я повернулся.

Нильс едва расцепил веки и сел, тщательно вытирая рукавами куртки лицо.

– Что происходит?

– Знать бы, – ответил я. – Может, там нам дома строят?

Броневик, скользящий по воздуху, развернулся и остановился в десяти метрах от кроватей. Проснувшиеся люди обратили на него взгляд. Стена машины раскрылась, и на траву вышел серый человечек.

Окинув нас взглядом, он раскинул руки, и его передатчик громко произнёс:

– Доброе утро, земляне! Меня зовут Иван!

Как и все люди, будучи подростком, я прошёл через жёсткий закон улиц. А подростки делятся на две группы: те, кто обижает и те, кого обижают. Даже если ты миновал весь период взросления без единой стычки, тебе просто повезло. Заверни не за тот угол и мгновенно понимаешь, к какой группе относишься. Я относился ко второй группе.

За короткий нелепый подростковый период я научился мимикрировать, уворачиваться, ходить окольными путями. А ещё я легко различал настрой других подростков, чтобы определить, к какой группе они относятся. Порою хватало внешнего вида.

Среди подавляющего большинства ребят, которые позже мыли полы в моём институте или погибали молодыми в уличных разборках, был отдельный отряд хищников, которые брали приветливостью.

Идёшь ты по пустынной улице, а навстречу тебе крупный бритый парень. Вместо наездов и наглого смеха ты мог услышать дружелюбное:

– Привет, меня зовут Игорь!

Затем парнишка, пользуясь твоим расслабленным состоянием, затевал разговор, пока к вам незаметно подходили его друзья. И вот вдруг оказывается, что ты уже должен им денег.