Яна Завацкая - Дороги

Дело в том, что весь мир будто с ума сошел… Мир именно вокруг Ильгет. Все и вся словно взбесилось, и тебе остается лишь гадать, в чем же твоя вина. Если все вокруг тебя - сумасшедшие, вероятнее всего, причину следует искать в себе.

"Ильгет, но вы поймите - после крещения именно так все и должно быть. Именно так - очень плохо. Исключительно плохо. Вспомните, что вы обещали, когда крестились…"

Она задумалась.

"Вы обещали противостоять сатане, разве не так? И вы думаете, что ему это может понравиться? Или вы не верите в существование сатаны?"

"Ве…верю".

"Именно. Как же он должен реагировать на ваше решение?"

Отец Дэйн - он очень хороший. Сердце, оно ведь болит оттого, что постоянно ищешь свою вину. И не находишь ее. Где она, эта вина? Ее нет. Не вина, а война. Самая обыкновенная - против сил зла. Я солдат Вселенной. Это не радует, нет. Но ведь она произносила те слова, куда же теперь деваться.

Это только в фантастических романах борьба против сил зла - это романтические Кристаллы Света, рыцари Белого Ордена и прочая белиберда, которую так приятно… скажем откровенно - очень приятно сочинять, сидя за монитором. В жизни война выглядит совершенно иначе, нудно и тошнотворно. И кроме старенького, почти лысого отца Дэйна, ей и помочь-то некому во всем этом. Кроме Христа - но Христос и святые там, на небесах. А здесь кроме отца Дэйна и нет никого.

Ильгет не стала брать собаку на поводок. Серебристо-голубоватая Нока неторопливо бежала впереди, почти сливаясь с серой штукатуркой. На окраинной улице никого не было. А Нока хорошо обучена, в любой момент ее можно подозвать. Не случайно же Ильгет восемь лет назад выбрала щенка именно этой породы - луитри, эти собачки даже не ярнийского, как предполагают, происхождения, и отличаются от всех других пород не меньше, чем собака отличается от кошки. Умом, сообразительностью и послушанием. Да и внешне они отличаются от всех других. Курчавая нелиняющая шерсть, длинные висячие уши, вытянутая гладкая морда, умные миндалевидные глаза, сильные прыгучие ноги и легкий костяк.

На углу Ильгет обернулась еще раз на рощу, на золотой шпиль с крестом - храм Пресвятой Девы, отсюда он уже почти не виден, но крест поблескивает на солнце, словно обозначая в небе оси невидимой системы координат. Как она могла жить без этого? Какое счастье, что она узнала Христа, что ей однажды попалось Евангелие, что Христос призвал ее. Что бы я делала без Тебя, Господи? - спросила она. Да, могла бы совсем уйти в сочинения свои, в романы - только ведь и в них Ты, Ты всегда там был, и там я разговаривала с Тобой, еще совсем Тебя не зная. А что я делала бы без Тебя в этой жизни? Ведь уже и утешения другого нет… и не будет… до самой смерти… Что-то подозрительно часто приходит эта мысль - о смерти. И она нисколько не огорчает, наоборот - скорее бы. Может быть, уже и скоро? Да, я молода, да, войны если и предвидятся, то явно не на территории Лонгина - вроде бы, повода умирать нет. Но откуда же это ощущение давящей тяжести, близости катастрофы? И все эти сны - о конце света? Ильгет вздрогнула оттого, что внезапно громко залаяла собака.

— Нока, назад!

Лута неохотно подошла к хозяйке, рыча и пристально глядя вперед. И там, впереди, в небольшой подворотне раздался сухой громкий щелчок. Ильгет словно приросла к месту. Ведь это стреляют! Господи! Ильгет отпрянула в сторону - кто-то выскочил, как чертик из табакерки, она и разглядеть не успела, и щелчок снова раздался, на этот раз, ей показалось, совсем рядом, а этот кто-то, черный, большой, в руке сжимал, кажется, пистолет. И пистолет смотрел прямо на нее черным глазом дула. Забыв о том, как только что мечтала о смерти, Ильгет запаниковала, вжалась в стену, не зная, что делать, но уже ничего делать было не нужно. Из подворотни выскочил кто-то второй, и оказался между тем бандитом и Ильгет, и грянул третий уже выстрел, а затем случилось что-то вовсе несусветное. Будто воздух засветился впереди, и образовался как бы воздушный пузырь, и этот пузырь мгновенно втянул в себя стрелявшего бандита, и сразу же тот исчез - будто и не было. Лишь мелькнули в воздухе черные ошметки, и растворились без следа.

А тот, что выскочил вторым - остался лежать на асфальте. И Нока на полусогнутых тихо скользнула вдоль стены, к лежащему. Ильгет последовала за собакой.

Бандитская разборка. Прямо посреди улицы. Совсем уже обнаглели.

Только вот ей показалось, что этот второй как раз прикрыл от пули ее саму. Может быть, даже скорее всего, это вышло случайно. Да и зачем бы неизвестному бандиту стрелять в Ильгет?