Дмитрий Янковский: Теория струн

– Пожалуй, – Ханту не хотелось это признавать, но похоже Мэтью был прав. – Хотя уж так случайно нашли, что дальше некуда. Собственно, демонстрация системы Таидо в действии. Его везунчики, возможно, так тайники и находят.

– Бред. – Ганни уселся на массивную дубовую лавку. – Нас водят за нос. Только не могу понять, как и зачем.

– Кто? Старая узкоглазая обезьяна, по-твоему?

– А кто еще?

– Нет, Ганни. Вот тут я с тобой кардинально не соглашусь. Смотри. Допустим, Таидо знал, на каком аэродроме мы сядем. Допустим, нам нарочно подсунули заранее подготовленный аккумулятор, который должен был взорваться. Все это возможно. Но невозможно другое! Как можно было узнать, сколько и в какую сторону мы пробежим, спасаясь от взрыва? И в каком точно месте начнем копать? И на какую глубину? Ты понимаешь, что это абсолютно случайные параметры? В принципе, Таидо не мог знать даже где мы остановимся для привала, не говоря уже об остальном.

– Ну. Да, согласен. Эдак ему пришлось бы ставить землянки по всему пути следования, вплотную друг к дружке, чтобы мы хоть одну нашли.

– И то бы мы ее не нашли! Вот не копнули бы так глубоко, и не нашли бы.

– Согласен. – Мэтью развел руками. – Но поверить в теорию Таидо не могу. Точнее не могу поверить, что он это в промышленных масштабах использует на практике. Нет, ну ты сам представь.

– С трудом, да. Но мы ведь в землянке!

– Но это ведь не тайник! Как это может быть тайником, если тут все столетней почти давности? Газеты эти, бумаги…

Он осекся. Замолчал, выпучил глаза и замер, глядя на что-то, лежащее рядом с ним на столе. Огонь бодро потрескивал в очаге.

– Что там? – осторожно спросил Хант.

Ганни выругался. Длинно, витиевато, на грани возможностей английского языка. Затем взял со стола лист бумаги и протянул его Уолтеру. На бумаге было написано:

«Приветствую вас, „Игроки“! Добро пожаловать в настоящие игры!»

Подписи под запиской не было. Ганни держал в руке не пожелтевший лист бумаги столетней давности, но тот не был и новым. Похоже, его положили на стол прошедшим летом, когда в округе еще не было снега. Но летом еще не существовало и команды «Игроки», придуманной прикола ради. И никто, решительно никто, не мог знать, что кто-то назовет ее таким банальным и дурацким названием. И уж тем более, летом, не мог знать об этом Таидо.

– Это не старая узкоглазая обезьяна, – уверено заявил Хант. – Нет, старик, мы спим. И видим друг друга во сне. Или нас убило взрывом, и теперь глючит посмертными глюками. Этого быть не может. Потому что не может быть никогда.

– Трудно не согласиться, – серьезно ответил Ганни. – Рациональные объяснения тут точно не катят.

– Никакие не катят. Можешь придумать иррациональное объяснение?

– Легко! – Мэтью немного повеселел. – Мы с тобой, допустим, вернулись, соединили наши капиталы, и построили, прикинь, машину времени. На ней вернулись в прошедшее лето и сами себе оставили записку? Катит?

– За каким гребаным дьяволом нам это понадобилось? – хмуро спросил Уолтер.

– Чисто по приколу.

– Ну, если это твои шутки с машиной времени, я еще поверю. Я бы так делать не стал. Вот только есть тут одна весомая неувязочка. Почерк не твой.

Почерк, действительно, был чужим. Причем буквы неизвестный писец выводил не бегло, а достаточно старательно, словно писал на чужом языке.

– Японец! – уверенно воскликнул Ганни. – Сто пудов японец! Ему латиница дается с некоторым трудом! Чувак привык писать иероглифами!

– Таидо придумал машину времени? Потом узнал, где мы копали яму. Летом устроил тут землянку, накидал старых газет и подложил эту записку. Старая узкоглазая обезьяна ведь знает, как мы назвали команду, поздравил нас с крещением, помнишь?

– Бредово, но все факты в эту теорию укладываются, – признал Ганни.

– Почему бредово? «ХОКУДО» специализируется на чем? На всяких высокотехнологичных разработках. А я слышал, по «Дискавери» говорили, что машина времени возможна, просто в нее гребаную прорву энергии надо вложить. Есть ведь логика!

– Есть, – согласился Мэтью. – Но за каким чертом? Вот на фиг старой узкоглазой обезьяне это надо? Чего он вообще до нас докопался?

– Трудно сказать. Но может и разберемся. В любом случае нам надо Ичину о землянке сказать. Вдруг она все же имеет отношение к тайнику?

– Не имею возражений.

Осмотрев землянку при свете огня, разгоревшегося в очаге, и ничего больше интересного не обнаружив, приятели забрались на нары, радуясь, что они раздельные. Оба достаточно быстро уснули.