Дэйв Макара: Дни волка (СИ)

Девушка, видя, что всё уже перешло из разряда - "шутка", в разряд - "серьёзно", подхватила сумочку и уронив вешалку, схватила свое пальто.

- Псих! Жалкий, псих! - Выкрикнула она, уже от двери. - Что б ты - сдох!

- Отпусти, нож... - Как можно мягче, попросил я, когда за ней захлопнулась дверь, звякнув "музыкой ветра". - Она, просто пошла налево. Считай, что тебе - повезло. Тебе не сказали, что ты - надоел...

Кажется, мои слова дошли до сознания парня и нож, зазвенев, покатился по столешнице.

Весь его вид говорил, что он готов сорваться за ней, следом.

- Пусть - идет. - Я снова встал на его пути, перекрывая плечом дорогу. - Не ходи за ней. Пусть, бежит.

Парень, внезапно отшатнулся от меня и плюхнулся на стул.

- Что здесь происходит? - Появился "вышибала" - не высокий, квадратный парнишка, по имени Олег. - Посуду, бьёте?

- Семейная ссора... - С усмешкой объяснил я Олегу, происходящее. - Продолжения, не будет?

Голубоглазый, поняв, что мой вопрос относится к нему, покачал головой, тяжело вздохнув.

- Вот и - славно! - Вздохнул Олег, подозрительно косясь на меня. - Точно, продолжения, не будет?

- Ушло, "продолжение"... - Скривился я.

- За посуду - заплатите! - Олег, демонстративно, хрустнул пальцами. - Я - проверю!

- Спасибо... - Тяжело вздохнул блондин, когда занавеска за вышибалой закрылась.

- Ты на машине? - Поинтересовался я.

- Да... - Молодой человек, машинально, достал из кармана брелок с ключами и бросил его на стол.

- За руль - не садись... - Предупредил я. - И, вообще... Лучше, позвони, какой-нибудь приятельнице... Пусть, приедет и заберет тебя...

- Какой... - Горько усмехнулся парень. - Какой, приятельнице... Не осталось, их...

- А ты - позвони... - Подмигнул я. - Только, друзьям - не звони. Напьётесь. Потянет на подвиги. Или, еще хуже, ринешься выяснять отношения. Так и срок себе намотаешь...

Парень, при словах "срок намотаешь", дернулся, словно получил пощечину.

- Вижу - дошло... - Облегченно вздохнул я. - Ну, бывай здоров!

Вернувшись за свой столик, обнаружил, что не только голубоглазый только что потерял "продолжение".

Моя, так же, предпочла уйти по-английски.

"Да уж..." - Покачал я головой, допивая остывающий кофе. - "Все планы смешат - Высшие силы..."

- Можно убрать посуду? - Оксана, официантка, внимательно посмотрела на меня.

- Да, Ксаночка, пожалуйста! - Улыбнулся я, вертя в руках пачку сигарет.

Новый закон, о запрете курения в общественных местах, это тщательное вылизывание европейской задницы - уже закрыл немало хороших и милых кафе.

Самое обидное, за тот акциз, что мы, курильщики, платим за каждую пачку, государству - для нас ничего не сделали.

- Что-нибудь, еще? - Замерла Оксана, с грудой посуды, на подносике.

- Еще, большую чашку латтэ! И, счет. - Попросил я.

- Испортили Вам, вечер... - Посочувствовала Оксана. - Я, сейчас, пепельницу принесу!

- Не надо, Солнышко! - Отмахнулся я, пряча пачку в карман. - Я, курить, бросаю...

Улыбнувшись мне в ответ, Оксана, исчезла за занавеской.

Хлопнула, входная дверь и легкие, девичьи шаги, озорно стуча каблучками прозвучали за занавеской.

Зашуршала верхняя одежда, водружаемая на вешалку.

"Да... Хорошо, когда - хорошо..." - Усмехнулся я, снимая ложечкой пену с латтэ. - "Хорошо!"

Допив кофе, тихонько, словно боясь побеспокоить тяжелобольного, подхватил куртку и вышел из кафе, махнув на прощанье баристе Семену и Оксане, сидящими за барной стойкой.

Зима, в этом году, какая-то... Гадкая.

Нет, в нашем городе она всегда - на всю голову раненная, но этот год, она еще и - гадкая!

Сколько ни чистят улицы, один пёс, вечером - каток.

Хорошо мне, безлошадному!

А те, кто со своими четырёхколёсными друзьями - уже намаялись!

Оскальзываясь на каждом шаге и семеня не хуже японской гейши, прошел по заваленной снегом дорожке, свернул направо и выйдя на очищенный от снега и льда тротуар, достал пачку сигарет.

Повертел в руках и сунул обратно, в карман.

В кои-то веки, курить совершенно не хочется.

Фонари над головой, отбрасываемые, ветками деревьев, тени. Мельтешение авто и тарахтение трамвая. Вечерняя симфония города номер... А, впрочем, без номера обойдётся!

Еще раз улыбнувшись своим планам, застегнул плотнее куртку, накинул капюшон и отдался самому изумительному чувству, самому таинственному и восхитительному - чувству одиночества в толпе.

Народ, спешащий по своим делам.

Народ, возвращающийся с работы.

Народ, прогуливающийся неторопливым шагом.

Народ, народ, народ.

И, в этой толчее, иногда соприкасаясь рукавами, можно остаться одному гораздо быстрее, чем уехав за тридевять земель, в заповедные и дремучие леса.