Вячеслав Бакулин: Русская фантастика – 2017. Том 2 (сборник)

Снять ключ с шеи брата по-другому не удастся. Юрка не сомневался – сам Славка не отдаст, скорее прибьет его, Юрку. И во сне не получится: дети пустыни спят чутко. Бывало, просыпались в берлоге от шуршания крыс наверху. Так что обычный сон здесь не помощник. Только вот такой, вызванный отравой. И Юрка сомневался, трусил жутко и мучился – сколько нужно дать хрящиков?

Потом решился. Брат высчитывал траекторию полета контейнера, а Юрка подмешал в кружку порошок двух хрящей, а чтоб забить горечь, добавил в чай меду. Того самого, что берег на самый крайний, самый праздничный случай. Вот он, этот случай, и выпал, праздничнее не бывает…

– Ого! – обрадовался Славка, – с медом! Что так расщедрился, братишка? Или праздник какой?

– Ну, так, – мямлил Юрка, – событие у нас утром… Ты же столько этого ждал…

Брат пристально посмотрел в глаза:

– Это хорошо, Юрка, что для тебя утро – тоже событие. Я уж было испугался, подумал, что ты против меня. Верь, братишка, все изменится и все будет отлично!..

Юрка кивал, не в силах вымолвить ни слова.

А Славке ничего не сделалось – как считал свои формулы, так и продолжал считать. Потом попросил еще чаю, и Юрка сделал вторую порцию – равную первой. И вот тогда Славка заснул: как-то сразу – выронил прутик и ткнулся лицом в песок.

Юрка уложил брата удобнее и первым делом снял с его шеи жуткий пропуск в царство смерти. Прислушался – Славка дышал глубоко и ровно. Тогда Юрка, не теряя времени, достал кислоту для натирания орденов и блях, налил в плошку и опустил туда плату. По поверхности жидкости побежали пузырьки, будто плату возмутило такое обращение.

Убедившись окончательно, что металл реагирует с кислотой – сглаживаются фигурные вырезы по краю, а сам прямоугольник как бы съеживается, меняет правильную геометрическую форму, – Юрка вернулся к старшому. Сел рядом и взял за руку. Рука была холодной и безвольной, и мальчишка сжал ее крепче.

Только не умирай, братик, шептали детские губы, только не умирай! Как же я без тебя?! Пойми, Славка, нельзя запускать эту «Чертову куклу», пусть спит она дальше под слоем песка и праха. Ветер занесет траншею, похоронит эту клятую баллисту, и мы будем жить, как прежде. И даже лучше, потому что наступят другие времена. Люди поймут друг друга, начнут помогать и обязательно станут счастливыми. Будет планета чистой и приветливой, как один огромный Купол. И все подружатся.

Но нельзя начинать дружбу с выстрела. Нельзя начинать со смерти: тех нарядных, беззаботно смеющихся детей, той красивой дамы в удивительном блестящем платье. И с уничтожения поселка тоже начинать не следует…

Так говорил папа.

Занимался рассвет. Купол заиграл красками особенно ярко и переливчато: то ли в лучах восходящего солнца, то ли оттого, что наступило шесть часов, время переключения генераторов силового защитного поля. Задумчиво склонила хобот Толли-Долли. Двое мальчишек скорчились у станины страшного оружия. Один лежал на песке, и жизнь в нем едва теплилась. Другой держал его за руку и повторял как молитву:

– Только не умирай, братик, только не умирай! Как же я без тебя?..

Архивы стран Северного полушария. Резервы Третьего ведомства. Докладные и пояснения. Тобольское хранилище. 2027.

Динамика атмосферных процессов. Закрытые архивы Академий Старого света. Доклады, комментарии. Берн, 2123.

Атлас мира. Динамические модели. Берлин, 2210.

Книга обо всем. Понятия вечной души, отношения семи сфер. Мехико, 2230.

Проповедник вечности. Гамбо. Дом будущего. Без даты.

Касайтесь только святого. Советы и предостережения. Арекипа, 2209.

Ведлийские трактаты (Корейский бум. Войны на истощение. Асимметричный баланс. Терроризм как средство ускорения прогресса. Нравственный климат как наступательное оружие. Война на море и в космосе. Опосредованные конфликты Африки и Старого Света. Средства и законность тотальных войн. Эшелонные конфликты). Извлечения из томов I–XXIII. Гамбо. Дом будущего.

Калькуттский ледник. Бенарес. 2279.

Всемирный географический архив. Отчеты, доклады, сообщения. Томское отделение. 2291.

Автор в курсе, что современная историография испытывает определенные сомнения по поводу того, проводился ли в Вартбурге хотя бы один турнир миннезингеров. То же относится к «рудокопам Шварцвальда» и прочим встречающимся в тексте анахронизмам, кои остаются целиком на его, автора, совести.