Питер Бретт - Трон черепов

– Попозже, – кивнул Арлен. – Некоторые дела даются лучше на сытый желудок.

Он закончил стряпню и терпеливо подождал, пока Джардир прочтет над трапезой молитву. Арлену хватило бы одного блюда, но Джардир получил серьезные ранения в поединке на скале, и, хотя магия залечивала их мгновенно, она не могла сотворить кровь и плоть из ничего. Джардир опустошил три котелка и продолжил угощаться фруктами, пока Арлен убирал со стола.

Арлен вернулся и молча сел, наблюдая, как Ахман расправляется с плодами, оставляя лишь черенки, кожуру и косточки.

– Спрашивай, Пар’чин, – повторил Джардир.

– Той ночью, в Лабиринте, ты решил убить меня сгоряча или наша дружба была изначально притворством?

Он всмотрелся в ауру Джардира, испытав некоторое удовольствие, когда та на миг расцветилась стыдом и болью. Джардир быстро взял себя в руки, встретился взглядом с Арленом и протяжно выдохнул, раздувая ноздри.

– То и другое, – ответил он. – И в то же время – ничего из этого. Когда в ту первую ночь Инэвера бросила кости, она сказала мне принять тебя как брата и держать при себе, ибо если мне суждено взять власть, то настанет день, когда придется тебя убить.

Арлен напрягся, и незваная внешняя магия устремилась к нему, разжигая кожные метки.

– Не похоже на «то и другое», – процедил он. – Как и на «ничего из этого».

Джардир заметил горение меток, но вида не подал и не отвел глаз.

– Тогда я ничего о тебе не знал, Пар’чин, кроме того что шарумы и дама чуть не подрались из-за твоей просьбы сражаться в Лабиринте. Ты показался человеком чести, но, когда твой скальный демон проломил стену, я не знал, что и думать.

– Ты говоришь так, будто Однорукий был скотиной, которую я пытался загнать в ворота, – сказал Арлен.

Джардир оставил его реплику без внимания.

– Но в дальнейшем, когда алагай хлынули в брешь и даже храбрейших мужей охватило отчаяние, ты стоял твердо и лил кровь бок о бок со мной, готовый жизнь положить – лишь бы поймать скального демона и выправить положение. Я не лгал, называя тебя братом, Пар’чин. Я умер бы за тебя.

Арлен кивнул:

– Той ночью ты и правда чуть не умер, причем не однажды, и одному Создателю ведомо, сколько раз после. Но все же дружба была показная? Ты знал, что когда-нибудь предашь меня.

– Кто знает, Пар’чин? – пожал плечами Джардир. – Сам акт предсказания дает нам возможность изменить предреченное. Мы видим то, что может быть, а не то, что будет. Иначе какой смысл? Если бы я счел себя бессмертным, начал бы совершать глупые рискованные поступки, которых избежал…

Арлену хотелось возразить, но не нашлось слов. Доводы были справедливые.

– Пророчества Инэверы расплывчаты и часто гласят не о том, что кажется, – продолжил Джардир. – Я годы размышлял над ее словами. Она сказала «убить», но символ на ее кости имел и другие значения. Смерть, возрождение, обращение. Я пытался обратить тебя к Эведжаху или найти тебе невесту и привязать к Красии, надеясь, что если ты перестанешь быть чином и возродишься в законе Эведжана, то пророчество сбудется и я смогу тебя пощадить.

Арлен знал, что чуть ли не все мужи Красии искали ему невесту, но ни один так не старался, как Джардир. Он никогда бы не подумал, что это делалось во имя его жизни, но в ауре Джардира не было лжи.

– В известной степени так, наверно, и вышло, – ответил Арлен. – Той ночью часть меня умерла и возродилась в барханах. Ясно как день.

– Когда ты впервые предъявил копье, я сразу понял, что это такое, – сказал Джардир. – Я ощутил его мощь и с трудом подавил желание немедленно отнять его у тебя.

Арлен чуть осклабился.

– Но оказался слишком труслив. Вместо этого заманил меня в ловушку, чтобы всю грязную работу сделали твои присные и яма для демонов.

Аура Джардира вспыхнула виной и гневом.

– Инэвера тоже советовала убить тебя и забрать копье. Она предложила отравить твой чай, если я не хочу марать руки. Она не дала бы тебе умереть смертью воина.

Арлен сплюнул.

– Как будто мне не начхать. Предательство есть предательство, Ахман.

– Тебе не начхать, – возразил Джардир. – Ты можешь считать Небеса выдумкой, но, если дать тебе самому выбрать смерть, ты встретишь ее с копьем в руке.

– Когда смерть пришла за мной, Ахман, у меня не было копья. Ты его отобрал. Остались только иглы и чернила.

– Я сражался за тебя, – ответил Джардир, не попадаясь на крючок. – Кости Инэверы правили моей жизнью с тех пор, как мне исполнилось двенадцать. Ни до того, ни после я так не противился им и ей. Даже в случае с Лишей Свиток. Не окажись Инэвера настолько… крута, я бы ударил ее, когда кончились аргументы. Я отправился в Лабиринт полный решимости. Я не убью брата. И не ограблю его.