Андрей Левицкий - Тёмные тропы

– Валик, ты оружие бывших товарищей подбери.

Валик с воодушевлением кивнул и исчез за дверью, а вернулся обвешанный патронташами, с двумя обрезами, АК и тротиловыми шашками. Автомат Данила отобрал, осмотрел и кивнул с удовлетворением; тротил Валик сунул в заплечный мешок, приговаривая:

– Вещь полезная, пригодится.

Подождав, пока бывший андроид управится с трофеями, Данила скомандовал:

– А теперь, Маугли, веди в свой туннель!

Туннель, видимо, предназначался для экстренной эвакуации сотрудников – высокий, метра два, совершенно темный. К счастью, у Валика нашелся тусклый фонарик – на полу протянулась многорукая тень.

Не прошло и пяти минут, как впереди замаячил серый квадрат выхода с узором черных ветвей. Покидая туннель, Данила зацепил ветви, поросшие серебристым лишайником, – они рассыпались от прикосновения.

На выходе валялся труп – целый, в камуфляже, на открытых участках его тела рос лишайник. Значит, погиб этот человек давно. Странно, что вырвиглотки побрезговали. Пинать его, чтобы посмотреть, рассыплется он или нет, Данила побрезговал.

Переливы на светлеющем небе поблекли, но все равно оно казалось потусторонним и напоминало огромный колпак. Прянин, нервно теребя рукав, заговорил:

– Не нравится мне все это. Куда пойдем, Данила?

Тот остановился, нахмурившись, поглядел влево, вправо. Потом вперед.

– Где, говоришь, твой Картограф обитает?

Прянин махнул на восток:

– Талдом там. Но я не до конца уверен, что Картограф вообще есть. А даже если есть, не факт, что он в Талдоме, точнее, в поселке Северный рядом с городом. Очень вероятно, что мы Картографа не найдем.

– Все равно выбор невелик. Если он способен провести в Глубь по этим тропам, или как их там, складкам… Короче, вы со мной идете или нет?

– Идем, – согласился Прянин, почти не раздумывая. – А ты, Валик?

– Мне бы к людям добраться, – развел руками тот. – А потом в Тверь. Один я пропаду, так что пока буду с вами, а там поглядим.

Данила зашагал по лишайнику в лес, бросив напоследок:

– Ну значит, веди, Доцент, в этот Талдом, к Картографу.

Данила вспоминал карту: от Дубны до Талдома километров сорок – пятьдесят, то есть десять часов ходу, но это Сектор, и неизвестно, какие он приготовил сюрпризы. Осталось надеяться, что Маугли проведет…

Увы, вскоре выяснилось, что мальчишка сам здесь впервые: его ареал обитания – Дубна и окрестности. Хотя в Секторе он свой, то есть передвигаться ему тут легче, чем даже самому опытному проводнику.

Да и Данила теперь был своим – он чуял искажения лучше многих других.

Сначала двигались на юго-восток по присыпанной хвоей трассе, вглядываясь в поржавевшие знаки и ища ориентиры. Быстро идти не получалось: несколько раз сворачивали, обходя искажения, прятались от хренозавра на брошенной заправке, а проклятая тварь топала рядом.

Миновали несколько брошенных деревень – Ольховик, Темпы и Полуденовку, отыскали указатель «Талдом» и свернули на восток.

Если на трассе до перекрестка на Дубну еще встречались следы присутствия человека – то окурок, то сигаретная пачка, то пакет целлофановый, – дорогу на Талдом следопыты обходили стороной. Вспомнился Дмитров, и появилось смутное предчувствие опасности, будто ее разлили в воздухе. Похоже, ее ощутил даже Прянин: разинув рот, завертел головой.

Не искажение, точно, – сами места, как следопыты говорят, гиблые. Данила слышал, пару лет назад тут была перевалочная база вольных, которая очень быстро накрылась то ли бродячей аномалией, то ли врагами… то ли лешими. Про этих последних рассказывали всякое, и в большую часть баек Данила не верил, но что лешие – необычные люди, то ли секта, то ли особый клан следопытов – действительно существуют, было установленным фактом. Люди меняются от биотина, может, и лешие эти – измененные, как Маугли?

Еще до появления Сектора места здесь были гнилые, а теперь и подавно. Брошенные деревни, что попадались на пути, приходилось огибать окольными путями. Маугли все чаще останавливался и велел пережидать. Прянин крепился, хотя был бледен и казалось, что он держится из последних сил.

Перегавкивались вдалеке то ли псы, то ли твари Сектора, да ветер свистел в провисших проводах ЛЭП, вдоль которой и шли, – здесь пролесок не такой густой. Данила следовал за проводником сосредоточенно, молча, принюхиваясь и прислушиваясь к Сектору. Главное – не останавливаться. Его так часто предавали, что пора бы уже привыкнуть, он не раз терял смысл жизни и придумывал его себе заново, но все последнее время в его судьбу активно вмешивался Сектор. Да что там говорить – мир вращался вокруг Сектора, а сейчас представилась возможность во всем разобраться. Хватит быть футбольным мячом, который туда-сюда гоняют по полю, пора становиться главным судьей на мачте под названием «моя жизнь».