Андрей Левицкий - Тёмные тропы

– Ну?

– Ты же умный мужик, Мародер. Не зря тебя Мародером прозвали, верно? Смысл самим переться в какие-то дебри, когда можно взять егерей на обратном пути – потрепанных, уставших и с добычей. Сегодня вечером.

Мародер недобро ухмыльнулся, глянул на седовласого, тот кивнул и сглотнул.

– А ты-то мне зачем, десантура? – спросил главарь, но, несмотря на заявленное, тон его смягчился, и это Даниле не понравилось. Ну не может все так гладко пройти, тем более с таким тертым калачом, как Мародер. Точно, развести хотят и грохнуть. Но раз уж начал гнуть свою линию – продолжай в том же духе.

– Я знаю, когда они пойдут. И где.

– И что ты хочешь за эту информацию? – спросил Мародер, как показалось, без интереса.

– Долю. Десять процентов с добычи.

– Че так скромно?

– А я не жадный, – сказал Данила и улыбнулся. – Мне главное – к тебе попасть. Ты, говорят, крутые дела проворачиваешь. И на мозги не давишь, как «Герб». Кажется, мы сработаемся…

Мародер опять глотнул водки, дернув острым кадыком, выдохнул и сказал:

– Уж больно ты проворный. Я так дела не делаю. С наскока и с разбега – только лоб себе разобьешь. Когда экспедиция эта прибывает?

– Скоро, – сообщил Данила. – А точное место и время я тебе скажу только после того, как мы ударим по рукам. Идет?

– Надо подумать, – нахмурился Мародер, но по всему было ясно – он уже решил.

– Думай, – согласился Данила. – Только не очень долго. А то весь хабар продумаешь.

– Саныч! – крикнул Мародер, и в палатку вошел тот самый детина в бейсболке и «лешем». – Отведи-ка этого бравого десантника к тому наркоману. Понял меня? Пускай посидит чуток. Охолонет. Уж больно горяч.

– Руки связать? – деловито поинтересовался Саныч.

– Не, – махнул рукой Мародер. – Никуда он не денется.

– А как же… – глаза Саныча полезли на лоб.

Мародер рявкнул:

– Нет! Ты что, идиот, не знаешь, что делать?!

– Ну, пошли, что ли, – сказал Саныч Даниле.

Астрахан мысленно выдохнул (первая часть плана – влить дезу в уши Мародеру – прошла успешно) и вышел из палатки вслед за Санычем. Но почему-то появилось скверное предчувствие. Захотелось вырубить Саныча и валить отсюда. Данила огляделся: здоровенные жлобы, вцепившись в ружья, провожали его сочувствующими взглядами. Стоп! Неужели они его, без минуты врага, жалеют?

Сколько их понабежало-то… Валить точно не получится. Будь что будет. И ведь даже не удалось узнать пока, зачем им так срочно понадобился Картограф и что вообще происходит!

За командирской палаткой полукругом располагались двухместные палатки охранников. Присмотревшись, Данила понял, что анархия осталась на периферии, здесь же – порядок. За кустами малины царило оживление. Данила боковым зрением отметил, что лагерь разбит вокруг приземистого каменного дома, похожего на небольшой ангар, и ангар этот охраняется сильнее, чем палатка лидера клана. Вот где нужно пооколачиваться и узнать, что там у них. Данила напрягся и ощутил… человека? Лешего? Нет вроде человека. Его держали в ангаре. Боль, отчаянье, негодование… Неужели Картограф там? Да, скорее всего. Но зачем он вольным? Уж точно не только, чтобы карты рисовать. Он для них важен, и так просто его не взять.

– Шевелись, давай, – буркнул Саныч и легонько толкнул Данилу в спину.

Сейчас Астрахан ругал себя за дурацкий план, потому что шестым чувством ощущал сгущающиеся тучи и опасность. Смертельную опасность. Сектор предупреждал: беги, пока не поздно. То, что тебе уготовано, страшнее смерти. Или просто кажется? Нервишки расшатались после всего, что случилось, да и крови он потерял много – никакое чудо такую кровопотерю не восполнит.

– Куда ты меня ведешь и что за наркоман? – спросил он у Саныча, обернувшись и глянув в упор.

Конвоир потер кончик носа, глаза его забегали.

– В комнату отдыха, – беззубо ощерился он, и Данила понял: ложь, ложь, ложь! И искажение рядом. Смертельно опасное искажение… Стоп! Искажение – в охраняемом здании??? Ой, дурно пахнет в этом лагере (в прямом и переносном смыслах)! Пора отсюда валить…

Только Данила собрался врезать Санычу и бежать в лес, как навстречу вырулила троица в кожанках и камуфляжных штанах. Тот, что шел посередине, в бандане с кельтским крестом, с массивной челюстью, выхватил пистолет. Данила упал и перекатился назад, сбивая Саныча с ног и пытаясь вырвать у него из рук автомат, но движения почему-то получались неуклюжими. Как во сне: бежишь-бежишь, и все на месте. Вскоре тело вообще перестало слушаться, сознание же оставалось ясным.