- Я помню! - произнес я - Я видел вас!
И присмотрелся еще раз к молодой девице.
С виду обычная русская девица. Тоже, довольно и даже очень привлекательная и подзагоревшая на тропическом солнце, как здесь многие русские моряки этого русского грузового судна. Она стояла, приблизившись максимально ко мне. И касалась локтем своей оголенной загоревшей до бронзового загара девичьей руки к моей руке. Тоже, голой. Освещенной утренним ярким солнцем, ниже плеча, как и все, что было не закрыто от его лучей. Тоже, успевшее подзажариться на круизном подобравшем меня в океане пассажирском американском лайнере.
Я дернулся от прикосновения девичьей руки. Скорее не от самого прикосновения, сколько от неожиданности.
- Вам больно?! - спросила она, громко, жалея меня.
- Что?! - переспросил я ее.
- Больно?! - повторила девица - От моего прикосновения?! Рука болит?!
- Да, нет! - ответил громко я - С чего, вы взяли! Просто, я немного испугался!
- Вы, не очень-то похожи на пугливого человека! - произнесла сильно смуглая от плотного и ровного солнечного загара русоволосая синеглазая как гладь океана девица по имени Татьяна. В белоснежном кружевном фартуке поверх коротенького светлого тельного оттенка до колен платьица.
Она развернулась, узкой такой же точь-в-точь, как у моей исчезнувшей навсегда любовницы Джейн. Спиной к Тихому океану. И, прислонилась к поручням бортового ограждения верхней иллюминаторной корабельной надстройки. Раскинув по сторонам полуоголенные из-под короткорукавого короткого до колен своего платьица бронзового плотного ровного оттенка девичьи руки. Положив, левую, миленькими девичьими пальчиками мне, на мою, правую схватившуюся крепко. И нервно от присутствия рядом, так близко молодой женщины за поручни руку.
- Вам, пока здесь не очень уютно - произнесла, приблизившись, к моему правому уху, уже не так громко Татьяна - Это вы еще не привыкли. И, мало с кем, здесь знакомы. Надо вас отвести к медику! - произнесла хоть и громко, но заботливо и ласковым голоском она, склоняясь, почти впритык к моему левому уху. И, почти касаясь его своими полненькими женскими губками, чтобы было слышно сквозь шум океанских волн.
- Это еще зачем? - ответил, вопросительно ей я.
- Вы, просто до ненормального возбуждены. Я позабочусь о вас - произнесла она, уже чуть ли не шепотом. И, дыша жарко с придыханием мне в само ухо. Касаясь его своими жаркими губами.
- Пойдемте, провожу. Иностранцы не очень об этом позаботились - Татьяна произнесла - Как только, вы терпите эту боль. Пойдемте. Я вижу по вашему виду и глазам, что у вас что-то болит.
- Откуда вы знаете, что у меня болит? - снова спросил удивленный таким неожиданным разговором я.
- Поверьте, женщина знает - ответила Татьяна - Это видно по вашим красивым, но тоскливым мужским глазам. Я буду вашей заступницей, здесь и защитницей на этом корабле.
Она, улыбнулась мне. И, взяв меня за правую руку, оторвав ее от поручня бортового ограждения судна.
- Пойдемте! - произнесла громко, перекрикивая шум волн она. И, повела меня с собой вниз в нижние помещения нашего грузового русского судна.
- Они так, и не поняли ничего - произнесла, снова тише Татьяна - А, я все вижу. Я женщина. И все понимаю и вижу.
Она повернула свою с аккуратно стриженой челкой на девичьем лбу и забранными в длинный хвост, темно-русыми волосами, молодую женскую головку. И, снова повторила - Пойдемте. Пойдемте. Я провожу вас.
И пошла дальше. А я пошел, сам не понимая, почему за ней. Понимая, что речи не идет ни о каком докторе.
Татьяна влюбилась в меня. И это было по ней видно. Еще в корабельной той столовой, когда меня кормила и не сводила глаз с меня.
И вот, теперь, я шел за ней. И смотрел на девичью узкую гибкую ее спину. И туго подпоясанную пояском белого кружевного фартука, как у моей Джейн талию. Точно такую, же тонкую как у русалки или восточной танцовщицы. И мне казалось, что все, словно повторялось как в моем том бессознательном долгом бредовом спасительном сновидении.
Я смотрел на загорелые такие же, как и все ее тело, крутыми овалами красивые. Не менее, чем у моей в ушедших бредовых бессознательных грезах любовницы Джейн ноги. Ноги с красивыми полненькими икрами на высоких каблуках светлых туфлей.
Я шел и сравнивал мою ушедшую в неизвестность любимую Джейн с этой молодой, лет двадцати девяти или тридцати, красивой, тоже русской девицей.
- Меня зовут, Владимир! - крикнул сзади ей я.
- Что?! - она, переспросила, громко перекрикивая шум волн. И обернулась. И сверкнула своими синими как Тихий океан глазами.
Читать дальше