Александр Ищук - Спецгруппа Нечисть. Невеста полоза

– Сделаем. Марся готовь две гранаты. Микола, после взрывов долбишь на уровне головы. Рафа, ты бьешь с колена. Готовы?

Марсель отдернул меня от угла и закатил две гранаты. Взрывы. Микола выставив ствол из-за угла, начал бить короткими. В этот момент Рафа вынырнул, прицелился и выстрелил.

Подождали минуту. Тишина.

– Накрыли, – одновременный возглас четырех бойцов.

– Санек, кстати, а чего это мы в храме, а одержимость работает? – вдруг озадачился Марся.

– Этот храм давно перестал быть христианским. Теперь это языческое капище, – из-за наших спин ответил Шуровкин. – Поэтому вас и не «отпустило».

Рядом со мной материализовался Полоз.

– Слушаем вводные: сразу за решеткой коридор длиной пять метров. Слева в трех метрах от решетки – вход в помещение. Там вас ждут оставшиеся «монахи». Человек тридцать. Все «инквизиторы». Поэтому гранатами лучше не пользоваться – они их вам вернут. Войти с помощью стволов вы еще сможете, а вот дальше придется в рукопашку. «Монахи» хоть и медленнее вас, но все равно шустрые. Можете друг друга пострелять.

– А у них огнестрельное есть? – уточнил я.

– Пулемет, что вы накрыли, был последним.

– Добро, – я прикинул план штурма: – Я, Микола и Фич держим вход в подвал под прицелом. Термит, твоя задача снести дверь. Марся, берешь остальных, и стаскиваете сюда скамейки, которые стоят наверху.

– Будем ими кидаться? – уточнил Марсель.

– Именно. Начали.

Мы взяли под прицел вход, Термит нырнул к решетке и начал крепить к ней «термопасту». Как правильно называлась эта смесь, я точно не знал, но танковую броню она прожигала за три минуты.

– Ждем, – отчет Леньки. Позади нас парни уже укладывали первые скамейки.

Решетка продержалась меньше минуты. После того, как она грохнулась, Термит предупредил:

– Металл не трогать. Паста будет активна еще минут десять.

– Командир, больше скамеек сюда не войдет, – сообщил Олег.

– Микола, подкрадываешься к углу и закидываешь туда пару скамеек. Потом ты и Марся со скамейками в обнимку заходите первыми, ну, а за вами и мы следом.

– Изведал враг в тот день немало,

Что значит русский бой удалый,

Наш рукопашный бой!.. – с «галерки» патетично продекламировал Зяма.

– Русский бой, Зеймович, – заржал Шуровкин. – Русский! Ты, Боря, остаешься тут. Будешь подавать патроны!!!

– В смысле?! – возмутился Зяма.

– В прямом, – еще смеясь, ответил Карп. – Там одержимые будут махаться, и тебе, «высоковольтному», там делать нечего. Будешь наши тылы прикрывать.

– Ну, вашу ж мать… – разочаровано заскулил Борян.

– Зяма, заткнись, – посоветовал напарнику Ильдар. – Шуровкин прав. Еще один прямой массаж твоего еврейского сердца я не переживу!

– Я бы попросил…

– Боря, ша! – рявкнул я. – Прикинься ветошью и не отсвечивай!

Я оглядел своих:

– С Богом!

Микола взял первую скамейку. Подкрался к входу и как копье метнул ее внутрь. Оттуда послышались крики. Кому-то куда-то попало.

Марся подает следующую. Бросок, и снова крики. Следующая. После четвертого броска скамейка долбанулась об камень. Криков не последовало.

– Сообразили, суки, – бурчит Микола. Он собрался заглянуть внутрь, но его дернул назад Марся. Вовремя! Супостат запустил пару скамеек обратно. Марся и Микола осторожно подтянули возвращенные скамейки, ухватили их поудобнее, переглянулись и рванули на штурм. Внутри крики и звуки ударов по живой плоти. Я уже собрался нырнуть следом, как из подвала вылетел монах. Он воткнулся головой в стену и затих.

– Зяма, на тебе «контроль». Заходим!

Прикрыв голову скамейкой, залетаю внутрь. Едва не спотыкаюсь об лежащих монахов. В пяти метрах от входа, встав спиной к спине, машутся мои парни. Сношу лавкой двух ближайших противников и прыгаю им на помощь.

Всё, мы все внутри. Методично лупцуем врага. Враг пребывает в легком охренении, ибо о том, что их могут дубасить их же скамейками, их никто не предупреждал. И в учебниках по тактике и стратегии такого тоже не написано.

В районе двери под прикрытием Шуровкина Зяма добивает монахов.

Через пару минут веселья скамейки начали ломаться. Проектировщики и создатели мебели тоже не рассчитывали на подобную эксплуатацию результатов их труда. Мы метнули оставшиеся лавки в противника, перестроились, взяв в руки ножи.

И тут противник нас удивил.

– Мы сдаемся! – крикнул кто-то из монахов.

– Чего?! – удивленно вякнул от двери Борька.

– Мы сдаемся, – подтвердил тот же монах, и они подняли руки. Все десять человек. Одновременно.