Владимир Стрельников: Комендор (СИ)

Не дай бог, что с матросом-первогодком случится, на корабле все-таки практически постоянный пригляд.

Хотя в жизни бывает всякое, порой страшное случается настолько глупо и смешно, что волей-неволей усмехнешься. Вон наш годок после учебки попал на «Новороссийск», наш авианосец, точнее, тяжелый авианесущий крейсер. И стоит тот крейсер посреди залива Стрелок на бочках и якорях, круглый год и из года в год. Даже на учения практически не выходит. Две с половиной тыщщи человек заперты посреди залива и постепенно сходят с ума. И там годовщина ну просто беспредельна. Так вот, наш паренек попал на этот авианосец и сразу очень жестко получил от «дедов». Психанул и вплавь до берега, а там по железке прочь от части. Сбёг, короче. Да вот только бегал недолго, железная дорога тоже флотская, и попался патрулю на полустанке. После чего был отправлен на корабль, так как отсутствовал менее двух суток. То есть самовольная отлучка, а не побег. На крейсере получил капитальнейший втык от начальства, пять суток карцера и обещание веселой жизни от «годков». И сразу после выхода из карцера снова за борт и на берег. Снова железка, снова патруль и снова карцер. И так семь или восемь раз подряд, устраивая развлечения железнодорожникам и постепенно доставая особистов настолько, что те стали задумываться о комплексной проверке авианосца.

А в свой последний раз парень перепутал направление и выплыл из залива в океан, туман был. И нашли его только через несколько дней. Обглоданного рыбой и крабами, на берегу. Опознали по военнику…

Это я вспоминал, мухой преодолевая по шкафуту остатки расстояния до полубака, где стояли ракетные контейнера «Базальтов», грозные даже на вид. Короткая пробежка между ними и переборкой, трап на бак — и вот я уже на площадке барбета, хватаюсь за нижнюю балясину на башне. А через пару секунд я уже в конденсорной. Через секунд тридцать снизу появляется голова Тимура, который прямо из люка тянется к микрофону.

Впрочем, этот микрофон ему снял я и даже клавишу поста ДВУ нажал.

— ДВУ — башне. Установка по местам. Второй статьи Назаркулов. — Тимка протянул мне микрофон и запрыгнул в конденсорную.

— Есть установка по местам. Назаркулов, Жменев там? Не спит? — недовольно спросил колокол голосом комбата.

— Здесь я, тащ лейтенант, — нужно мне нарываться по пустякам. Вот если бы не тревога была, а построение по большому сбору или что еще объявили — точно меня б с кровати не выдернули. Да и Тимку тоже. Но мы уже наслужились досыта и знаем, что нам скорее всего проскочит, а за что вздрючат так, что вспоминать больно будет.

— Так, бойцы. Знаю, что устали и прочее. Но мы точно отвязываемся и уходим в моря в составе КУГа. Еще «Слава» и столицы с нами выйдут, плюс «Сметливый» и «Керчь». Потому — все снарядные ящики собрать в стопки и увязать концами к внешней стороне барбета. Боцман уже знает, должен вам старых концов выдать. Не стесняйтесь, берите с запасом. Не дай бог ящики смоет или сдует, замучают объяснительными. Разумеется, после того, как отвяжемся. А пока проворачивание, и всерьез. — Комбат было выключился, но через несколько секунд снова зажглась лампочка на пульте, и ожил колокол громкой связи. — Да, чуть не забыл. Все едино к боцману в носовую кладовую пойдете. Возьмите канистру и наберите у него растворителя или бензина. Надо со снарядов солидол вытереть, со всех: и в питателях, и в лентах погреба. Готовьтесь, годки, один будет страховать, двое работать. Молодняк пусть снаружи работает, а вы во внутренних помещениях.

— Тащ лейтенант, винты и в погребе, и в подбашенном хорошие, можно и без страховки. В прошлый раз так делали, вообще не пахнет, — это Тимка решил выслужиться. А по мне, наоборот, пусть лучше с нами наш сундук будет. Можно спокойно работу растянуть, и есть кому оправдываться. Когда над матросом есть начальство, то именно оно за все и отвечает.

— Отставить, второй статьи! На ТОФе опять траванулись двое фреоном, тяжелые в госпитале. Неизвестно, выживут или нет. Так что — старшина команды обеспечивает. Ясно? Тогда по штатному проворачивание, потом швартовка, потом вы вниз, молодняк наверх, — рявкнул колокол. Оба на, как там старпом оказался?

— Есть проворачивание по штатному, товарищ капитан второго ранга, — вытянувшись в струнку, ответил Тимур. А я хлопнул себя по затылку — ну не видит же никто, для чего прогибаться? Никто прогиб не засчитает.

— Садись, покрутим установку для красоты. — Тимка устаканился на сиденье и переключил управление на себя. Два нажатия, ревун, и легким движением джойстика многотонная башня крутнулась вокруг своей оси, рывком задрав стволы градусов под семьдесят.