Алексей Бессонов - Имя палача

Сейчас, впрочем, он гнал машину на север с легким сердцем. Сестра уже знала, что он приедет с приятелем на несколько дней «для отдыха в прохладном климате», как написал он в депеше, но основная причина заключалась в том, что служба у князя Лоттвица словно дала ему новое дыхание. Князя считали человеком таинственным, о его несметных богатствах ходили странные слухи, один другого краше. Впрочем, побывав на «Даамире», Хадден решил, что в слухах этих есть некое зерно истины… Таких воздушных кораблей в Пеллии пока еще не строил никто. При мысли о том, что ждет его в будущем, у Хаддена перехватывало дыхание – точь-в-точь словно у мальчишки, схватившего с отцовской полки приключенческий роман.

Ко всему прочему князь оказался щедр, и теперь в кармане у отставного офицера приятно шуршали королевские купюры, а это значило для него ох как немало!

Слуга маленькой гостиницы на северной окраине Зиттла поднял Хаддена через час после рассвета.

– Завтрак готов, как вы и просили, – сообщил он. – Компаньон вашей милости проснулся сам и уже закончил утреннее омовение.

«Омовение, – хмыкнул про себе Хадден. – Молельщик, что ли? Ох-х…»

Ему сразу вспомнился брат, с детства полюбивший высокопарные словечки. Это воспоминание заставило его скривиться, будто от кислого вина. Вина, кстати, он вчера выпил всего два стаканчика – впереди ждали почти триста лонов горных дорог, и выезжать следовало с трезвой головой.

– Пусть моя сдержанность не удивляет вас, господин Инго, – сказал он вечером принцу. – Завтра после полудня мы будем у меня дома, а там уж я ни в чем себе отказывать не стану.

– Еще раз восхищаюсь вашей предусмотрительностью, – ответил тот, уже немного хмельной, – и надеюсь, что в вашем краю найдется, чем промочить горло!

Кивком отпустив слугу, Хадден выбрался из-под толстого шерстяного одеяла – ночи стояли еще холодные – и прошел в ванную. Для того чтобы накачать в отдельный бачок горячей воды из расположенного в кухне котла, ему пришлось поработать ногой, нажимая на специальную педаль под раковиной.

Капитан быстро побрился, ополоснул лицо цветочным настоем и, одевшись, направился вниз, где рано вставшие хозяева готовились кормить немногочисленных постояльцев. Кроме Хаддена с Инго в гостинице жил мрачный торговец из Лаариса, скупавший шерсть у местных фермеров, и – никого больше, что оказалось весьма кстати, ибо принц все еще побаивался, что его узнают.

– С добрым утром!

Под глазами у юноши было синевато, однако смотрел он весело:

– Я не боялся, что вы проспите, господин Джеш.

– Такого со мной не случалось никогда.

– А вот со мной – регулярно! – засмеялся Инго. – Доставалось же мне от господ воспитателей! Впрочем, им платили неплохие деньги, так что можно было и потерпеть рассеянного ученика.

Хадден прищурился и воткнул вилку в кусок жареной рыбы.

– Вы – и рассеянность?

– Да, капитан, в детстве я был ужасно рассеянным мальчиком, за что мне изрядно перепадало розгами. Я и читать начал позже других. Но, уж начав, остановиться не могу по сей день.

– Я тоже, – признался Хадден. – Когда был в столице, накупил себе целую кучу новинок – в бумажном переплете, конечно, где мне держать библиотеку? И теперь мечтаю найти время, чтобы все это прочитать.

– Я мог бы сесть за руль, чтоб вы отдохнули, – поднял глаза принц.

– Нет. Уж извините, впереди холмы, а вы вчера изрядно попортили себе здоровье.

– Пеллиец не может испортить себе здоровье вином!

– Еще как может, господин мой, так что зря вы смеетесь. Поверьте, уж я навидался…

Они выпили по чашке горячего отвара, сдобренного сладкими пряностями, и через пару минут мотор серого «Хусса» свистнул воздушным стартером. Немного прогрев двигатель, Хадден вырулил со двора: отсюда, с небольшой круглой площади, уже видна была дорога на север, усаженная высокими деревьями.

За первой грядой холмов местность стала постепенно подниматься. В низинах блестели утренним солнцем озера, на берегу которых стояли фермерские дома, длинные и приземистые, их черепичные крыши покрывал сине-зеленый вездесущий мох. На огражденных пастбищах отмахивались от насекомых стада овец и коров. Хадден чувствовал, что по мере удаления от моря небо становится ниже, но однако, как это ни странно, светлее. Впрочем, берега залива Лир он всегда помнил в тумане.

– Никогда не забирался так высоко по карте, – признался Инго. – И, если честно, даже не планировал. Мне больше по душе теплые острова.