Артем Фадеев: Разочарованные. Трилогия (СИ)

— Пол? О чем ты говоришь? — искренне удивился Петр: — Попробуй-ка ее напугать. Она же всех видит насквозь. Ты же и сам знаешь, что мне тебе об этом говорить. Она как всегда спокойна, как удав.

— Это точно, — усмехнулся Павел: — Ты прав, Петя. Но, знаешь, мне очень хочется ее увидеть. Может быть, сегодня вечером мне удастся поговорить с ней. Попробую зайти в бар попозже.

Друзья проговорили еще несколько минут, а затем поднялись из-за стола, и покинули бар, оставив на столе, выдохшееся пиво и остывший кофе.

В этот вечер Паше так и не удалось посетить уже знакомый ему бар. Весь день под проливным дождем он пробежал все местные инстанции, пытаясь оформить бумаги на дом, принадлежавший некогда его родителям. А вернувшись в свою обитель, так до конца и не завершив дела, связанные с недвижимостью, он успел только немного перекусить, принять душ, и свалился мертвым сном, сладко проспав до обеда. Когда же он проснулся, весь Фишкуйск говорил о новом событии, которое затмило собой предыдущие похороны.

По узким коридорам отделения милиции города Фишкуйска, не сбавляя быстрого шага, несся мужчина, лет сорока. Попутно он здоровался с изредка встречавшимися на его пути людьми. Мужчина был среднего роста, широколицый и несколько полноватый. Одет он был в джинсы и теплую рубашку, поверх которой чернел накинутый на нее кожаный жилет. На ногах у почти бегущего человека красовались кроссовки непонятного цвета. Одним словом, на первый взгляд, он производил впечатление несколько не складного человека.

Взлетев, с завидной скоростью, по крутой лестнице на второй этаж, муж-чина пробежал по еще одному узкому коридору и, подлетев к самой дальней двери, находящейся в темном закутке удивительного строения, распахнул ее, и ворвался в комнату, находящуюся за деревянной створкой.

Дверь захлопнулась с такой силой, что с нее едва не сорвалась табличка, накрепко приколоченная гвоздями. На табличке черным по белому значилось «Ст. следователь. Полковник Скавронский Олег Федорович».

Очутившись в кабинете, мужчина окинул его мимолетным взглядом, подлетел к человеку, сидящему на стуле, и читающему газету, и громко поинтересовался, запыхавшимся голосом: — Что новенького пишут?

Газета спикировала на колени сидящего, и перед раскрасневшимся мужчиной появилось лицо, принадлежавшее парню, лет двадцати пяти.

— Олег Федорович, извините, — прозаикался парень: — Не заметил, как вы вошли.

— Правда? — удивился полковник, восстанавливая дыхание: — Наверное, опять, что-нибудь интересное накатали? — он кивнул на газету, и не спеша, пройдя за единственный стол в кабинете, уселся за него: — Надо же так зачитаться, Слава, — покачал головой Скавронский: — Я всегда считал, что меня трудно не заметить, да и ворвался я в кабинет, как ураган.

Парень слегка покраснел.

Заметив замешательство своего собеседника, полковник слегка сбавил обороты: — Так что там сообщает пресса?

— Да вот, — принялся оправдываться парень: — Пока шел сюда прикупил свежий номер «Фишкуйского времени». Вас не было на месте, решил немного почитать.

— И? Что тебя так сильно увлекло? — не сдавался Скавронский.

— Новость дня, — наконец признался Слава.

— Вот поражаюсь я этим газетчикам, — удивился полковник: — Оперативно работают, такое ощущение, что им известно все наперед. Иначе как можно объяснить тот факт, что о том, что происходит ночью, они пишут с утра? Не иначе, как они сами присутствовали там.

— Работа у них такая, Олег Федорович, — неизвестно почему принялся оправдывать журналистов парень.

— Вот и я об этом. Таких бы кадров, да в наши органы, беды б не знали, а тут, — на лице Скавронского появилось выражение досады, заметив это, Слава осторожно поинтересовался: — А что, Олег Федорович, еще что-то случилось?

— Случилось, — вздохнул полковник: — Зав отделением вызывал меня к себе. Такого наслушался, — Скавронский внезапно замолчал.

— Что? — понизив голос, спросил парень.

— Все, — резко проговорил полковник: — Работаем слишком медленно, абсолютно не эффективно, не соответствуем своему положению. Не успели распутать одно дело, как на него наслоилось другое.

— Но при чем здесь вы, Олег Федорович? То есть, вообще милиция. Я хотел сказать, кто же мог предположить, что это случится? — недоумевал Слава.

— Начальник вне себя от гнева, — то ли отвечая на вопросы парня, то ли просто размышляя, проговорил Скавронский: — Сказал, что нужно шевелиться, хоть что-то делать, а не прохлаждаться, сидя в кабинете. Царевы хотят знать правду.