Комбат Найтов - По следам «Мангуста»

Все это пришлось выслушать в кают-компании от капитана Хохлина. Звали его Михал Михалыч, на флот пришел еще до войны, ловил окуня, треску, пикшу и палтуса, затем перевели на сельделов. Формально – план выполнен, но предстояло сорок два дня перехода, и финансовый план трещал по швам. Что очень беспокоило старого капитана, и он проклинал плановиков, пославших его из Мурманска в эти дикие места. Да и отовариться здесь нечем – вот, набрали дубленок в Монтевидео, теперь жди неприятностей на таможне. То ли дело было, когда дальше Ньюфаундленда не посылали.

Восемнадцать дней Владимир Иванович слушал эти рассказы, пока однажды ночью пароход не стал сбрасывать скорость и не вывалил парадный трап по левому борту. К нему подвалила небольшая надувная шлюпка с мотором, на которой сидели три человека в оранжевых спасательных жилетах и с автоматами АКС за спиной. Уловив момент, когда шлюпка и площадка трапа уравняются по высоте, Владимира Ивановича подхватили под руку и чуть поддернули, и он оказался сидящим на бакелитовой банке несущегося куда-то в темноту катера. Через полчаса ухватился за пеньку штормтрапа, вываленного неподалеку от черной рубки подводной лодки 613-го проекта. Ему протянули руку и помогли преодолеть последние ступеньки трапа.

– Кап-три Усов, командир С-188.

– Генерал-майор Андреев, позывной «Сова».

– «Салехард». Здравия желаю, товарищ генерал. Прошу!

«Прошу» – это девять стальных балясин, ведущих в ходовую рубку, затем четыре балясины вниз. Можно пройти по волнолому рубки, отдраить кремальеры на лбу рубки и войти через прямоугольный люк, напоминающий дверь. Впереди когда-то стояла спаренная зенитная установка, и люк остался с тех времен. Но времена те кончились в пятьдесят шестом.

Генерал перебросил ногу через комингс рубки. Дальше, по земной традиции, следовало развернуться и спускаться, выставив задницу на посмешище морякам. Они спускаются по трапу в другом положении. Но это требует определенных навыков. Владимир Иванович попытался выполнить спуск по «правилам», но опыта не хватило, поэтому чуть ли не мешком свалился в ходовую рубку. Тем более что и волна помогла. Его, однако, поддержали, прислонили к переборке и вежливо показали на еще один трап, который вел куда-то вниз в темноту. Аккуратно нащупывая ногой выступающие балясины, он несколько минут спускался в третий отсек по двум трапам. Следом за ним туда буквально спрыгнули четыре человека подряд. Трое сразу ушли через люки во второй и в четвертый отсеки, а последний оказался капитаном третьего ранга Усовым. Пока генерал Андреев спускался в ЦП (центральный пост), лодка успела дать ход.

– Товарищ генерал, ваши документы, пожалуйста.

Андреев чуть ухмыльнулся, расстегнул молнию на куртке и достал из внутреннего кармана прорезиненный личный пакет морского пехотинца США. Щелкнул застежкой, зажимающей двумя пластинами из нержавеющей стали уплотнение горловины, чуть сжал ее с торцов и достал оттуда дипломатический паспорт и удостоверение первого секретаря посольства СССР в Аргентине.

– Такие устроят?

– А генерал-майор, извините, по какому ведомству?

– Госбезопасность.

– М-да, извините!

– Да ничего, ничего. С вами должна идти группа наших сотрудников. Они здесь?

– Здесь, но в данный момент в четвертом и седьмом отсеках и, наверное, спят. Вас должны были снимать утром, через три часа.

– Да, капитан Хохлин жаловался на неувязку.

– Мы шли по пеленгу, который давал радист «Памяти Ильича», и вышли на них чуть быстрее, чем предполагалось. Высвистывать ваших людей я не стал, они бы только мешались. Ужинать или завтракать будете?

– От чая с бутербродами я бы не отказался. Но в первую очередь требуется радиосвязь.

– Одно другому не помешает. Прошу! – Командир отдраил кремальеру и прошел во второй отсек. Там находилась и кают-компания, и радиорубка. Самостоятельность Усова генералу не понравилась, но тот был здесь бог и царь – на переходе, естественно, боевую задачу будут отрабатывать люди, присланные из Москвы. Через несколько минут в радиорубку принесли чай и бутерброды, даже с черной икрой, коньяк в граненом стакане. Старшина-сверхсрочник аккуратно поставил поднос на столик слева от ключа и спросил, требуется ли его помощь.

– Нет, старшина, ничего не нужно.

– Мичман, мое звание – мичман, извините.

– Ну, я к флоту практически отношения не имею, у мичманов вроде буква «Т» на погонах была. Но мичман, значит, мичман. Вы свободны.