Шаров Викторович - S-T-I-K-S. Машинист (СИ)

Ехать быстро было страшно - не успеешь среагировать на опасность, ехать медленно было ещё страшнее - не дай Бог столкнёшься с ещё одной «гамадрилой». Сражаться с такой - дело дурное, единственная надежда - убежать. Вот и поддерживал скорость не быстрее восьмидесяти по прямой, но не медленнее сорока даже на извилистых участках. А дорогу я что-то не узнавал. Сколько раз тут ездил - сотни! Казалось - запомнил всё до мельчайших деталей, а тут на тебе - стоило вляпаться в это самое, как память приказала долго жить и не поминать лихом. Может куда-то не туда свернул? Так поезд - это не машина, едет по рельсам, а не куда глаза глядят. Да и не было никаких развилок здесь - уж это-то я должен помнить!

Как выяснилось уже через пару минут - не помнил. А скорее - вокруг продолжалась всё та же чертовщина, только масштаб её я ранее явно недооценил. Похоже, она не ограничивалась нашествием вселяющихся в людей паразитов, а действовала масштабно. С огоньком!

Громкий лязг заставил меня выругаться - передние колёса локомотива вдруг провалились вниз на несколько сантиметров - у меня такое уже раз было, когда на одном из участков дороги «немного» осел грунт. Внешне даже не сразу заметишь. А вот грохот стоял - невероятный! И сейчас я имел сомнительное удовольствие повторить давешний подвиг. В тот раз пронесло - колёса не сошли с рельс. В этот раз, к огромному моему облегчению - тоже.

Впереди показалась громада железнодорожного моста и я окончательно осознал, что попал совсем не туда, где ожидал оказаться - таких огромных мостов на этом пути отродясь не было! Да и состояние моста, по которому двигался поезд, снизив скорость километров до двадцати, не внушало доверия - балки были покрыты настолько толстым слоем ржавчины, что казалось, что весь мост покрашен в тёмно-оранжевый. Сами рельсы выглядели не лучше - похоже по ним очень давно никто не ездил.

К дальнему берегу я подъезжал с усиливающимся ощущением возможных неприятностей и, повинуясь внутреннему зову, ещё сильнее снизил скорость. И сделал это весьма вовремя, так как впереди на берегу показалось сооружение из железобетонных плит, больше всего напоминающее очень корявый ДОТ. Из центральной бойницы на меня, открыв рот, пялился парень лет шестнадцати. Его глаза были широко раскрыты, а общее выражение лица представляло собой наглядную аллегорию слову «удивление».

Локомотив остановился в метре от передней плиты ДОТа, уложенной прямо на путях - их, похоже, никто даже не разобрал перед этим.

- Закурить не найдётся? - Крикнул я, чтобы вывести парня из ступора.

- Стоять! - Тут же вспомнил тот о своих прямых обязанностях. А вот то, что он одновременно схватил в руки что-то до боли напоминающее ружьё, мне совершенно не понравилось.

- Так стою уже! Не видишь, что ли? - Спокойно ответил я, стараясь показать, что подкатывать на поезде к укреплениям для меня - плёвое дело. Каждый день так делаю.

- Ты кто?

- Я?! - Деланно удивился я. - Машинист! - А ещё «Капитан Очевидность».

- Что тут у тебя?! - Раздался куда более «взрослый» голос и в бойнице показалась бородатая рожа с повязанной сверху байданой. Увидев мой транспорт, он удивлённо присвистнул.

Тем временем молодой что-то тараторил ему на ухо.

- Откуда такая «телега», Машинист?! - Наконец крикнул он, причём род занятий назвал так, будто это было именем собственным.

- На запасных путях стоял, не пропадать же добру?

- И то правда! Ну и переполошил ты наших! Весь стаб на уши поставил! Там щас толи десант внешников готовятся отражать, толи нашествие заражённых отбивать. Не мог как-нибудь потише?

- Ну тут уж как получилось! Поезд он такая штука - шумная. Ладно, я глушу двигатель, раз вы шума не любите, и спускаюсь. Не пальните там случайно.

- Ты один?

- Пока да. Но если есть тема, то можно и компанию собрать.

Я нёс всякую пургу, чтобы, с одной стороны, создать впечатление собственной расслабленности, а с другой - спровоцировать собеседника на ответ, из которого можно выявить крупицы столь необходимой сейчас информации. Бородач заметно расслабился после того как двигатель замолк, а прожекторы были выключены. Он проследил за тем как я спускаюсь и спросил:

- На продажу что есть?

- У меня пять цистерн бензина и солярка, но её я пока продавать не хочу - самому может понадобиться. Хотя, если сильно нужно - договоримся.

- Соляра нам нужна. Бензин тоже пригодится. - Кивнул Бородач. - Меня зовут Тёртым, а это - Шпок.

Молодой скривился. Похоже кличка ему не очень нравилась. Ну да все мы хотим, чтобы нас называли не иначе чем, Большой Гордый Орёл, особенно сильно - в молодости. Хотя мне-то в мои тридцать три на возраст ещё рано жаловаться.