Роман Злотников - Прекрасный новый мир [litres]

Когда Брован закончил рассказ, Грон некоторое время осмысливал сказанное. Он-то знал о том, как устроены миры, намного больше, чем Брован, и только что рассказанная легенда навевала ему кое-какие ассоциации с его прошлым миром.

— А почему она под таким строгим запретом? — спросил он у Брована спустя некоторое время.

— Так кому понравится, когда тебя считают вором и бунтовщиком, предавшим доверие господина? — удивленно пояснил Брован, дивясь непонятливости онотьера.

Грон понимающе кивнул. Ну конечно…

— Значит, за этим запретом стоят Владетели?

— Ну а кто же еще-то?

Грон снова помолчал, а затем попросил:

— Брован, а расскажи мне ваши сказки.

— Сказки?

— Ну да. Сказки, которые тебе рассказывали в детстве.

Сказки очень многое могут поведать о жизни и ценностях людей. И сколько бы европейцы ни кичились своим гуманизмом и исконной культурой, их сказки, наполненные не только людоедами, вампирами, оборотнями, но и родителями, заводящими детей в лес и оставляющими их на съедение диким зверям, рудокопами, в обмен на богатство продающими сердце и затворяющими вместо него в груди камень, срывают занавеси с мрачноватого европейского подсознания. И сразу становится понятно, почему в кукольно красивой и благополучной Голландии появляется целая организация педофилов, годами похищающая и насилующая детей, да еще и с европейской пунктуальностью ведущая видеоархив этих преступлений, а в богатой и добропорядочной Австрии отец так же годами держит взаперти и насилует собственную дочь…

Утром Мельсиль улучила момент, когда Грон пошел умываться, и застигла его у ручья в одиночестве.

— Послушай, а долго мы еще будем здесь торчать?

— Не меньше седмицы, — отозвался Грон, утираясь уже слегка замызганной тряпицей.

— Но зачем?

— Потому что нас ищут.

— Кто?

— Черный барон.

Мельсиль невольно вздрогнула, когда Грон произнес это имя.

— Жуткий человек. В нем нет ни капли благородства.

Грон усмехнулся, про себя подивившись, насколько точно принцесса определила сущность бывшего колонтеля.

— Зато профессиональные навыки в области розыска и выбивания информации очень сильные.

Принцесса нахмурилась.

— Не знаю, меня он ни о чем особенно не спрашивал. Просто объявил, что я уличена в организации отравления колодцев и потому через три дня буду казнена на центральной площади. И что палачом будешь ты… — Она зябко повела плечами. — Я просто окаменела. Наверное, надо было что-то говорить, возмущаться, требовать, чтобы за меня запросили выкуп. Отец бы заплатил, после капитуляции Геноба деньги в казне есть. Да и даже если бы не было… Но когда он сказал, что палачом будешь ты, у меня внутри все просто сжалось и я даже, кажется, дышать перестала.

Грон осторожно обнял ее за плечи. Мельсиль доверчиво прижалась к нему и спрятала лицо на его груди.

— Странно… — тихо произнесла она.

— Что?

— С тобой мне совершенно не хочется играть.

— Играть?

— Ну да… Знаешь, я уже давно, лет с четырнадцати, умею делать с мужчинами почти все, что мне захочется… ну может, все — чуть позже. У меня это получается как бы само собой. То есть меня этому еще и учили, мать, а потом герцогиня Эфленсиль. Знаешь, герцогиня даже нанимала проститутку, чтобы та учила меня… Но это так, больше для моего собственного понимания, как у меня все это получается, потому что у меня все получалось как бы само собой. Я будто изначально знаю, как смотреть, как улыбаться, как держать веер, но с тобой мне не хочется делать ничего такого. Мне хочется, чтобы ты любил меня такой, какая я на самом деле!

— Я тебя такой и люблю, — заверил Грон.

А так ли это? — спросил он себя. И понял, что да, так, что все произошедшее вчера у ручья не было просто взрывом похоти молодого тела, банально требующего сбросить сексуальное напряжение. Он действительно испытывал к этой девочке очень нежное чувство, чуть грустное от осознания того, что он все-таки попал в ловушку, которой стремился избежать. Но это была тихая и какая-то радостная грусть. Ну что он себе напридумывал этакий забег по мирам? Ему же дана жизнь ! Так зачем себя обеднять и отказываться от любви?

— Знаешь, — тихо сказал он, — нам с тобой теперь придется быть очень осторожными.

Мельсиль подняла глаза и удивленно уставилась на него.

— Почему?

— Из-за Черного барона.

— Но… он же в прошлом.

Грон насупился. Как бы ему хотелось, чтобы это было так… Он решительно мотнул головой: