Роман Злотников - Пощады не будет [litres]

Взгляды латников мгновенно переместились с потного и побагровевшего лица лорда Эжена на спокойное и даже этак слегка задумчивое лицо Грона. И он получил возможность полюбоваться чрезвычайно широкой гаммой отразившихся в них человеческих эмоций — от восхищения до зависти и даже сочувствия.

— Кроме того, я прошу вас оградить меня от общества человека, которого я считаю трусом и предателем, пренебрегшим честью и долгом как дворянина, так и королевского латника.

— Да как ты смеешь?! — взвился лорд Эжен. — Ты… мра…

Он задохнулся от возмущения, и принцесса мгновенно воспользовалась возможностью еще больше «развернуть» ситуацию:

— А особенно от всяческих оскорблений с его стороны!

— Ах ты, шлюха!

— Мой лорд! — Латник, вынужденно принявший на себя бразды правления отрядом, тронул коня и выехал чуть вперед, попытавшись встать между наследником герцога Аржени и Мельсиль. — Я попросил бы вас воздержаться от подобных выражений в отношении ее высочества.

Но Эжена уже понесло.

— Прочь с дороги, бестолочь! — заорал он, выхватывая меч из ножен. — Прочь, я сказал, или мой отец отправит тебя на виселицу!

А вот этого говорить не следовало. Королевские латники были элитным полком, спаянным долгой совместной службой и множеством битв, которые они прошли. И несмотря на то что в этом полку считали за честь служить представители знатнейших фамилий королевства, его основу составляли мелкопоместные дворяне, для которых служба зачастую была едва ли не единственным источником существования. Поэтому в полку наличествовала атмосфера высокого воинского братства, тщательно лелеемая каждым латником от рядового бойца до самого командира, которым по традиции являлся сам король. Так что даже такие «временные» латники, как лорд Эжен, вследствие высокого происхождения и вызванных этим всяческих послаблений скорее числившиеся латниками, чем действительно тянущие служебную лямку, должны были ясно представлять себе, к чему приведет угроза отправить на виселицу своего собрата-латника. Однако наследник герцога Аржени очередной раз показал себя высокомерным придурком. Седоусый латник мгновенно помрачнел и негромко приказал:

— К плечу!

Вокруг послышалось змеиное шипение, с каковым тяжелые мечи покидали свои ножны. Лорд Эжен дернулся и затравленно огляделся. Взгляд его всюду натыкался на сурово нахмуренные лица и блеск мечей, строго по-уставному покачивающих остриями над правым плечом в готовности к удару.

— Вы… вам… я вам… ну погодите же! — злобно прошипел он и, развернув коня, бросил его в галоп.

Когда топот копыт затих, седоусый латник отвесил легкий поклон принцессе, а затем повернулся к Грону и произнес:

— Граф, я надеюсь, вы, как благородный человек и… — Он слегка запнулся, но затем все-таки произнес: — Жених ее высочества, проявите благоразумие и соблаговолите отдать мне свой ангилот.

Грон молча кивнул и, выметнув из ножен ангилот, подал его латнику рукояткой вперед. После всего произошедшего опасности, что его не довезут живым до Агбер-порта либо сразу по приезде тихонько придушат в дальней камере, больше не было. Он сам не смог бы разложить ситуацию лучше, чем это только что сделала принцесса. Мгновенно оценить обстановку и всего лишь в десятиминутной интерлюдии практически перетянуть на свою сторону лучший полк королевства, выбить из всех раскладов одну из ключевых публичных фигур, каковым, несомненно, являлся лорд Эжен, да еще и заставить лагерь противника хоть в тактическим плане, но перейти от обвинений в трусости и предательстве к обороне… это надо было суметь. Впрочем, Мельсиль пока не собиралась останавливаться.

— Благодарю вас, мои верные воины, — заговорила принцесса, едва лишь ангилот Грона оказался в руках седоусого. — Я не сомневалась в вашей верности трону и королевству. И мне радостно, что я не ошиблась. — Она потупила глаза и коротко вздохнула. — Я вижу, что история предательства того, кто столь не по праву носит ваши доспехи, и моего пленения еще не достигла ваших ушей во всех подробностях. Ибо иначе, я не сомневаюсь, вы бы никогда не позволили ему продолжать числиться в вашем полку. Но я обещаю завтра же лично прийти в ваши казармы и рассказать о том, почему граф Загулема и мой жених был вынужден оставить заботы о своем домене и лично отправиться вызволять меня из застенков, в которые привело меня это предательство. Именно тогда я смогла оценить его доблесть и мужество, поразившие меня в самое сердце.